Ветреное лето - стр. 9
– Брат… брат… мой брат…
Сколько бы он просидел так и замёрз бы точно, если бы на веранде не загорелся свет, а ещё через минуту открылась дверь, и Ирэна вышла на крыльцо.
– Ты чего это? – удивилась она, – А ну-ка быстро вставай! Отморозишь себе всё, что только можно!
Она потянула сына за плечо, ему пришлось подчиниться, но когда взглянул на неё, его бледные губы дрожали.
– Что с тобой, сынок? – с тревогой спросила Ирэна и быстрым цепким взглядом осмотрела его всего. Вроде бы не подрался, что тогда?..
– Брата видел. Он там… в клубе был…
Ирэна растерялась только на мгновение, а потом велела:
– Заходи в дом!
В кухне тепло, печка уже протоплена, и печная заслонка прикрыта. Но внутри у Ильи поселился холод, всё дрожало и вибрировало от не нашедшей выхода ярости. Он так и продолжал бы стоять, пока Ирэна не произнесла «Раздевайся». Илья отвернулся, чтобы при тусклом свете Ирэна не заметила пятен крови на его руках и рукаве куртки. А когда он всё же дрожащими руками стянул с себя зимний пуховик и ботинки, она с тревогой в голосе спросила:
– Говорил с ним?
– Нет, – ответ прозвучал резко, – Не о чем мне с ним говорить.
– Да, Илья, не о чем, – твёрдо в тон ему ответила Ирэна, – Ничего хорошего встреча с Евсеевыми тебе не принесёт. Ни с одним, ни со вторым.
Илья болезненно поморщился и ответил всё так же решительно, с той же отчаянной злостью в голосе:
– Мама, да не волнуйся. У меня нет желания приближаться ни к одному из них.
Илья прошёл в свою комнату и закрыл дверь. Ирэна знала, что сыну требуется побыть одному. В этом разговоре не прозвучало слово «отец», слишком болезненным было это слово, чтобы слышать его, либо произносить. Для них обоих болезненным, поэтому никто из их окружения это слово и не произносил.
На следующий день Соня сама нашла Илью и подошла к нему первая. Она догнала его по дороге в школу, поспевая за его быстрыми энергичными шагами.
– Илья… – несмело начала она, а когда парень обернулся, улыбнулась несмело, но искренне. Эта её обезоруживающая улыбка, полный нокаут, когда появляются такие милые ямочки на щёчках, с лёгким налётом румянца от быстрого движения и мороза, всегда лишала его воли. И на этот раз, забыв про обиду, он взглянул на обладательницу такой чарующей улыбки, и так и не смог отвести взгляда. Мягкие невесомо-белые пряди упали из-под вязаной шапочки на девичий лоб и щёки. Чистый взгляд голубых глаз без тени лукавства обращён на него настороженно, но при этом решительно. Илья остановился, перебросил школьный рюкзак через плечо и произнёс:
– Сумку свою давай.