Ветреная женщина в тихую погоду - стр. 12
Потомка Гудвина распознать порой удается не сразу. Он упоительный собеседник, и если уж сядет на своего «конька», то общаться с ним о всяких высоких материях можно часами и сутками. Что прекрасно. До тех пор, пока вы не начнете испытывать дискомфорт, а выбравшись наконец из морока его экспансивных проявлений, вдруг не почувствуете, что разбиты и опустошены.
А это неминуемо наступит, если в процессе общения вам покажется, что вы обязаны что-то для этого человека сделать и, паче чаяния, что-то ему пообещаете.
Хорошо, если вы искренне верите в человека и в то, что он производит (стихи, сценарии, музыку, картины, и т. д.) Тогда у вас есть шанс стать его музой со всеми сопутствующими, и да пребудет с вами Сила.
А если нет, если есть сомнение? И оно раз от разу все укрепляется, когда вы наблюдаете и слышите одну и ту же песню непонятого художника, и весь его «репертуар» уже знаете наизусть? И эта ситуация сохраняется годами?
Сам Пушкин, рассказывая о «добром своем приятеле», однажды воскликнул: «Уж не пародия ли он?» А уж с кем мы порой имеем дело…
Один мой знакомый о себе говорит так: «Когда меня спрашивают: что Вы читаете, я отвечаю: пишу, деточки, пишу». Зная его много лет, я полюбопытствовала, что же он пишет… Эх, лучше бы читал.
Образ второй. Наполеон
В сущности, много ли мы знаем о Наполеоне, кроме того, что был он низкоросл, уже в юности командовал войсками, проявлял нетоварищеское отношение к женщине и воплощал в жизнь свои наполеоновские планы? Нет, кто-то, может, и осведомлен. Как один мой знакомый, который войсками не командовал, но все остальное у Наполеона перенял, поскольку это был его кумир. Увязывать низкий рост с обязательным наличием наполеоновских планов я бы не стала – есть у меня и другие знакомые… Следовательно, речь не об этом.
Наполеон всегда мыслит масштабно. Сидя на кухне и шевеля ногой в дырявом носке, он с одинаковым серьезом будет втирать собеседнику и про сетевой маркетинг, и про нанотехнологии, и про суперкоммерческий Интернет-ресурс. Причем собеседник видится наполеону не слушателем и не собратом по трындежу, а будущим исполнителем. Коллег у наполеона, как вы сами понимаете, быть не может. Он – глава, он – «мозг». И если вы робко спросите, а что же он будет делать, пока вы, аки пчелка, начнете трудиться для воплощения его замысла, он с достоинством ответит: «А я буду думать дальше!»
Удивительное свойство наполеонов собирать себе «войска», наверное, изучается антропологами и социологами. Рискну даже высказать мысль, что именно этот типаж, широко распространенный в нулевые годы, и привел нас всех в конце нулевых к экономическому кризису. Какой же комментарий хочется добавить к этому типу? Его идеи, как правило, не являются оригинальными и созидательными. Иначе он занял бы достойное место в совсем другой типологии мужчин.