Ветлуга поёт о вечном - стр. 81
Над полями, над лесом, над всею землёй
Пролетают, им ведома вся красота,
Что видна с высоты. Вот проплыли они
Над деревней, что тихо стоит у реки.
Кораблихой назвали деревню давно,
Потому что когда-то сюда в кораблях
Приплывали, чтоб стройные сосны рубить,
Чтобы новые строить из них корабли.
Стало мало с тех пор сосен в этих краях,
Стало больше дубов да берёз, да рябин…
И давно уж не строили здесь кораблей.
На отшибе деревни, над самой рекой
Ветхий домик стоял. Жили в домике том
Старый дед, мать и дочь. И хотя дочь была
Не родной, мать любила её всей душой.
Дед марийца Ексея построил тот дом.
А отец его, Ур, разукрасил весь дом
Расписною резьбой. Весь в резных кружевах
Дом стоял у реки. И прохожий любой
Хоть на миг да стопы остановит, дивясь
На узор кружевной. И соседям резьбой
Украшал Ур дома. Уважали его
За искусство резьбы. Сам Ексей не имел
Тяги к этому, был он охотник, рыбак,
Да умел на костях вырезать письмена
И узоры марийские; делал крючки,
Серьги, кольца, браслеты, и всё из костей.
Но начальником рода считался Учай.
И далёкого предка, Учая, в роду
И в деревне все помнили. Этот Учай
В достославные годы ходил на войну
С русским князем Олегом, что Вещим зовут,
В Византию далёкую. Там воевал.
Дед Ексей уже стар был настолько, что мог
Только есть да лежать на лежанке своей.
Сходит было «до ветру», чтоб кости размять,
И опять – на лежанку, под старый кафтан.
Дочь его, тётка Устя, теперь уж сама
Заправляла хозяйством. Приемная дочь
Ей во всём помогала. Девчонке тогда
Шёл пятнадцатый год. Звали Машей её.
Так и жили. Однажды зашёл к ним во двор
Стройный парень. Лишь Устя с отцом на крыльцо
Вместе вышли, глядят: удалец хоть куда,
Три аршина с локтём заключал его рост;
Грудь свою он вздувал, как меха кузнеца;
Кудри русые падали мягкой волной
На широкие плечи, на брови его;
Голубые глаза заключали в себе
Небо русских широт, реки русской земли.
В домотканой рубахе, в широких штанах,
Что заправлены были в его сапоги
Крепкой кожи кабаньей в малиновый цвет;
А на поясе красный расшитый кушак.
На широком плече его сокол сидел.
Поклонился хозяевам парень, сказал:
– Мир вам, добрые люди! Не здесь ли живёт
Дед Ексей, что хранит с незапамятных пор
Князя русского меч? Я от старца иду,
От Варнавы. Про меч это он мне сказал.
– Да, Варнаву я помню, – ответил старик. –
До него лет пятнадцать молчал я про меч,
Да и после него лет пятнадцать молчал.
А ему вот сказал, так как верой своей
Изумил он меня, кротким духом своим.
И тебе, если он посылает тебя,
Расскажу я про меч. Сына нет у меня.
Ну а бабам моим этот меч ни к чему.
В нашем роде не вышел такой богатырь…