Ветлуга поёт о вечном - стр. 3
Его волосы чёрные след седины
Уж изрядный имели в усах, в бороде;
Голова же прикрыта под шапкой была,
Что из шкуры матёрого волка он сшил
Сам себе уж давно, лет двенадцать назад,
Когда лютого зверя рогатиной в бок
Проколол зимней ночью, в курятне застав,
В доме, где на постой попросился, в одной
В деревеньке марийской, чтоб зиму прожить.
Уж теперь эта шапка потёрта была,
Мех облез кое-где, но служила она
Так же ладно. Она и как память была
Старику дорога: волк ему на ноге
Шрам оставил тогда от ужасных клыков.
А в руке старец посох дубовый держал;
Сокол вырезан сверху на посохе был,
А в когтях у него извивалась змея,
Обвивавшая посох до самой руки;
Ниже шли письмена и орнамент; в конце –
Гладкий ствол упирался в дорожную пыль.
Трём монахам старик, поклонившись, сказал:
– Я в Николо-Корельский иду монастырь.
Уж никак это он? Раньше не был я здесь…
– Он, – ответили все, поклонившись в ответ.
В небе снова раздался раскат громовой
И монахи себя окрестили крестом.
А старик посмотрел в небеса над рекой
И сказал:
– Ничего. Не пропустит река.
Погремит и уйдёт.
– Но ведь туч даже нет!..
– Там, за лесом они. Мимо их пронесёт…
А скажите мне, жив ли Пафнутий отец?
– Наш игумен? Здоров, – брат Варнава сказал. –
Вы знакомы, никак?
– Да, встречались мы с ним…
– А сегодня у нас знаменательный день, –
Брат Макарий добавил. – Сегодня мы храм
Николая Угодника, что был сожжён,
Освящаем, из пепла его возродив.
– Восстановленный храм даже лучше, чем был, –
Брат Варнава добавил. – Мы рады гостям. –
Так они шли со старцем, замедлив свой ход.
Тут брат Тихон решился спросить о другом:
– А скажи нам, отец, ты не видел сейчас
В небе знаменье или какой-нибудь знак? –
И старик ухмыльнулся, качнув головой:
– Видеть – видел. Но знак тот был не для меня,
А для вас.
– Как ты знаешь? – Варнава спросил.
– Как я знаю? Я долго на свете живу.
Мне – слова лишь остались. Дела же – для вас.
Ну а час мой последний ещё далеко…
– Как же можешь ты знать и о часе своём?
– Как я знаю? Я долго на свете живу…
– Что же знаменье значит? – вновь Тихон спросил.
– Что б готовы вы были к дерзаньям своим.
– Да к каким же дерзаньям?..
– То скажет вам ночь…
А теперь – поспешайте, я – следом приду.
Да Пафнутию – низкий поклон от меня!
– От кого же поклон?
– Дед, скажите, идёт,
А на посохе – сокол. Поймёт он и сам. –
И друзья поспешили опять в монастырь.
3. Глаголил им игумен тихо…
За оградой высокой движенье кругом
Пребывало большое, бурлило, текло.
Так в Николо-Корельской обители всё
Суетилось с утра: все – в работе, в делах.
К освящению храма готовились все:
Те, кто в службах участвовать будут, и те,