Ветеран Армагеддона - стр. 85
– Ох, Лютик, – устало охнула муза Нинель. – И кто тебя этому учил?
А никто не учил.
Воображение нужно иметь и великое желание. Только и всего.
Встав с постели и глядя на усталую Нинель, Лютиков написал стихи.
Может, они и не были гениальными, черт его знает, где талант кроется. Вроде и муза руками не помавала, и усталость накатилась такая, что впору было к подушке прижаться и глаза сонно прикрыть, только из-под руки Лютикова родились строчки:
Муза Нинель, полежала немного, мечтательно глядя в потолок, вслух прочитала стихотворение и сказала:
– Нет, Лютик, я тебе честно скажу, ты растешь. И я чувствую, что рядом с тобой расту и взрослей становлюсь…
Вгляделась в текст еще раз, капризно надула губки и бросила на Лютикова испепеляющий взгляд.
– Только вот я не пойму, почему это «встретились вновь»? Ты это о ком, Лютик, писал? Только честно скажи, у тебя там, при жизни, баб много было?
Ну что ты с нее возьмешь?
Пусть даже и с крылышками, а все-таки настоящая женщина!
В этом Лютиков уже убедился.
Но дело даже совсем не в том. Взаимоотношения с музой развивались по вполне привычным и почти земным канонам. Там соседей любопытствующих боялись, здесь надо было ангелам на глаза не попадаться, от старосты Сланского и его активистов прятаться, да и вообще, нежность их взаимоотношений никак нельзя было посторонним показывать. Это он сегодня посторонний, а завтра – свидетель обвинения. Кто у нас в Раю закон нравственности нарушает? Покажите мне эту грешную душу?
Но именно житие грешных душ и занимало последнее время воображение Лютикова. Да и его ли одного?
Помнится, жил в девятнадцатом веке некий отец Фарнис. Так его вопросы жития грешных душ так занимали, что он этим самым вопросам посвятил целый фолиант, который назвал «Зрелище Ада» или, если хотите прочитать подлинное название – «The Sight of Hell». Надо сказать, что воображение у отца Фарниса работало. Он даже забрался в те части Ада, которые до него широким массам оставались неизвестными, так сказать, детское отделение Преисподней. Дети туда попадали за разные мелкие грехи, которых Господь Бог и не замечал, а вот отец Фарнис к ним отнесся со всей серьезностью. Одна шестнадцатилетняя девочка попала в Ад за то, что посещала танцевальную школу и по воскресеньям не ходила в церковь, а гуляла по парку. Расплата за это была ужасной: до скончания веков бедной девочке предстояло стоять босиком на докрасна раскаленном пороге.