Ветер в клетке - стр. 27
Черт возьми, в какой момент я сделала, что-то не так? Я слишком толстая? Недостаточно красивая? Может мне тоже нужно сделать грудь и виниры? Наверное, в следующей жизни, когда у меня будут на это деньги.
Эти мысли съедают меня изнутри, сводят с ума, не дают покоя. Слайд за слайдом, я пролистываю в памяти наше свидание, пытаясь понять: в какой момент что-то пошло не так? Ведь он целовал меня на прощание, не хотел отпускать…предложил сходить вместе на пляж. Зачем давать пустые обещания просто так? Как так можно?
Агония из вопросов не дает мне покоя ни днем, ни ночью. Я задыхаюсь, потому что моя самооценка в очередной раз разодрана в клочья.
Еще через неделю тишины от Стейна, я до сих пор не могу поверить в то, что он так жестко сливает меня. Я прилетела в Дубай, перевернула свою тихую и размеренную жизнь. Конечно, он меня не просил об этом и ничего не обещал…хотя постойте, как минимум он обещал прокатить меня на своей новой тачке.
К концу недели меня начинает постоянно подташнивать от этих съедающих мыслей, от воспоминаний о Майкле. Когда рана накладывается на другую рану, получается уже кровоточащая дыра в груди, которую ничем не залатать, пока не переболит.
Я снова и снова проклинаю себя за глупое и разрушительное желание написать ему. Одновременно с этим, я не могу наслаждаться Дубаем, и порываюсь купить билет домой. Вернуться в свою привычную скорлупку – лучшее, что можно сейчас сделать.
Там безопасно, уютно, там все знакомо. Там нет негативных эмоций. Их там, к слову, вообще нет…
Принимаю волевое решение остаться. Вычеркнуть Стейна из памяти, хоть это и, правда, очень тяжело. И не потому, что я в него влюблена, нет. А потому что ожидания были слишком высоки, как и ставки. Кажется, что ближайшие три года я опять не почувствую ничего подобного снова. Так и буду подыхать от одиночества, все равно, что в Дубае.
Я все-таки решила остаться, и заполнила свою голову другой идей: где взять денег на жизнь здесь?
Если бы я только знала, что все это – только начало. Что в будущем, мои границы будут продавлены не танком, а бронепоездом. В будущем, мне будет так больно, что я буду умолять о том, чтобы изобрели морфий в таблетках. В будущем, я буду любить так, как никогда не любила прежде. Я буду желать так, как не представляла себе возможным. Я буду улыбаться и плакать так, как в последний раз…
Если бы я знала, какой ценой мне достанется разрушение привычной скорлупки, я бы все равно осталась. Я бы прошла этот путь снова. И конечно, Стейн, который в один день перестанет иметь для меня всякое значение, навсегда останется тем самым «билетом в Дубай», который изменил меня и мою жизнь.