Ветер в ивах - стр. 19
Топот усиливался, пока не зазвучал, как внезапный град по расстеленному вокруг ковру из сухих листьев. Казалось, вся Чаща на ногах и в быстром беге травит, гонит, смыкается вокруг чего-то. Или кого-то? В панике Крот сорвался с места и тоже побежал, не зная ни куда, ни зачем. Он на кого-то налетал, спотыкался, куда-то подныривал. Наконец юркнул в глубокое чёрное дупло старой берёзы, которое сулило убежище, укрытие, может быть, даже спасение… Но кто мог знать это наверняка?! Так или иначе, он слишком устал, чтобы бежать дальше, и потому зарылся поглубже в сухие листья, нанесённые ветром в дупло, в надежде, что он хотя бы ненадолго в безопасности. И, лежа там, дрожа и задыхаясь, вслушиваясь в свист и топот снаружи, он наконец познал во всей полноте ту жуть, которой маленькие жители полей и лугов страшились больше всего на свете, от которой напрасно пытался уберечь его Крыс: ЖУТЬ ДИКОЙ ЧАЩИ!
Тем временем, уютно пригревшись, Крыс дремал у огня. Листок с недописанными стихами соскользнул с его колен, голова откинулась, рот открылся, и он уплыл к зелёным берегам реки снов. Из камина выпал уголёк, затрещал, вспыхнул язычком пламени. Крыс, вздрогнув, проснулся. Он поднял листок и огляделся, чтобы спросить Крота, не знает ли он хорошей рифмы к слову…
Но Крота рядом не было.
Некоторое время Крыс прислушивался. В доме стояла тишина.
Он крикнул несколько раз: «Кротик!» – и, не получив ответа, вышел в холл. Гвоздь, на который Крот всегда вешал шляпу, был пуст. Не было и галош, обычно стоявших рядом с зонтиком.
Крыс вышел из дому и тщательно осмотрел глинистую землю у входа. Он искал следы Крота и без труда нашёл их. Галоши у Крота были новые, купленные перед самой зимой. Пупырышки на подошвах ещё не успели стереться. Их отпечатки прямо и целенаправленно вели к Дикой Чаще.
Минуту-другую Крыс стоял в глубоком раздумье. Потом он вошёл в дом, сунул за пояс пару пистолетов, взял из угла увесистую дубинку и привычным шагом направился к лесу.
Дневной свет переходил в сумерки, когда он дошёл до первых деревьев и решительно углубился в лес, высматривая следы своего друга. То здесь, то там начали высовываться злобные лица, но при виде отважного зверька, вооружённого пистолетами и суковатой дубиной, тут же исчезали. Свист и топот, которых он при первом посещении наслушался вдоволь, стихли и замерли. Кругом воцарилась тишина. Он бесстрашно прошёл через весь лес до его дальнего края, потом, не обращая внимания на тропы, стал рыскать повсюду, громко окликая:
– Кротик! Кротик! Кротик! Где ты? Это я, Крыс!