Ветер и сталь. Трилогия - стр. 24

– Выбор есть всегда, – философски изрек Доридоттир. – Насколько я понимаю, для вас это будет первая проба сил. И вы, соответственно, готовы проверить на практике реальность своего могущества.

– Конвульсии имперского сената не могут доставлять нам наслаждение, – пошевелился Детеринг.

Глаза Доридоттира вдруг стали голубыми. Для того, кто не видел, как россы из старинных аристократических родов выражают свои скрытые эмоции, это выглядело достаточно дико. В данном случае это могло означать одно – тщательно подавляемую вспышку ярости.

– Я согласен с подобной позицией, – спокойно произнес росс, и сузившиеся зрачки вновь приобрели ровный цвет спелого апельсина. – Александр, – обратился он ко мне, – завтра утром Леак Со-Хасс, командир одного из отрядов, вылетает в разведку на тяжелом самолете. Мне хотелось бы иметь там свои глаза… вы найдете его на аэродроме у восточных ворот. Он предупрежден.

Я коротко кивнул. В подобной атмосфере уставной грохот каблуков был бы абсолютно неуместен, хотя алая, сверкающая золотом замысловатого узора мантия, что была легко и изящно накинута на спинку его кресла, недвусмысленно напоминала о невероятной древности рода и высоком чине сухопарого светлокожего росса.

Детеринг чуть повернулся в кресле:

– Саша, ты можешь идти отдыхать.

Я поднялся и учтиво пожелал большим начальникам спокойной ночи – на что Детеринг благосклонно кивнул головой, а Доридоттир произнес фразу на кафарэ, суть которой заключалась в том, что его затаенной мечтой всю жизнь являлось желание, чтобы именно в эту ночь мне приснились цветущие сады и легионы юных дам.

Я миновал два мрачных коридора, спустился по высокой винтовой лестнице и вышел наконец к высокой резной двери своих апартаментов. В Ягуре архитектура просто развеселая: родовые замки – это какие-то термитники (соответствующих, конечно, размеров) с миллионом ходов, башен, подземелий и висячих переходов. Если здесь заблудиться – пиши пропало. Я за сегодняшний день еле научился находить дорогу к своей «каюте».

Отомкнув дверь могучим стальным ключом, я вошел вовнутрь, нащупал на панели выключатель и включил три тусклые вакуумные лампочки на стенах. Термогенераторы у ребят явно барахлили, и без того мерзкий желтый свет то и дело помаргивал, при этом лампы издавали неприятное скрипящее шипение.

Я стащил с себя обмундирование вместе с бронекостюмом, влез в родной черный комбинезон и на всякий случай прицепил к специальным петлям на правом бедре кобуру с пистолетом. На низком треугольном столике меня ждал ужин – тушеное мясо, лепешки острого сыра и кувшин богомерзкого здешнего вина. Я присел на мягкий бархатный пуф и, орудуя двумя заостренными палочками, принялся уплетать аппетитные кусочки мяса, плавающие в пряной подливе. Закусывал я сыром, хотя от него почему-то пахло коньяком.