Ветер и крылья. Развязанные узлы - стр. 15
Получалось неплохо.
Как же давно она никуда не спешила.
Как же давно не была просто Мией…
И невольно… лютня была осторожно прислонена к дереву, а Мия опустилась на колени. Привычные слова молитвы на ум не шли, но разве они вообще нужны? Самое-то главное Господь и так услышит!
Спасибо тебе, что ты сотворил и нас, и весь этот восхитительный мир! Спасибо за то, что я живу!
Спасибо…
Ты лучший в этом лучшем из миров… и я тебя за все благодарю…
Мия не замечала, что плачет.
А ручеек бежал, шептал, разбрасывал на листья ив веселых солнечных зайчиков, шелестел опущенными в него ветками…
Все пройдет.
И то пройдет, и это, и все остальное пройдет… ты не расстраивайся, главное ведь ты поняла! Мир прекрасен, ты живешь на этом свете, ну и что тебе еще надо? Ничего…
Главное – ты поняла. Это и есть бриллиант. А остальное – так, оправа…
– Комар! Это против нашего закона!
– Тебе ли, Гнус, говорить мне о законе?
Мужчина действительно чуточку гнусавил. После давнего перелома нос у него был постоянно заложен, но Сопливым его прозвать попросту не решились – жить хотелось. Поэтому – Гнус.
Опять же, такого гнусного характера и вообще гнусной сущности (суЧности) еще поискать было… и не найти во всем Грязном Квартале. Может быть, именно поэтому он был затычкой в каждой бочке и лез куда просят и не просят.
Вот и сейчас…
– Почему бы и не мне? Закону рот не заткнешь! Удав мертв…
– И что?
– А его убийца…
– Ты, Гнус, отстал от жизни. Его убийца – мертва. На мысе Самоубийц нашли записку, Мия Феретти не пожелала жить с таким грехом на душе.
– Да соврала она небось… у нее таких грехов – что собак недорезанных…
– Молчать! – шикнул Комар, воздвигаясь со своего кресла. Вот в такие минуты можно было понять, как этот средних лет мужчина правит своей частью квартала. Вроде бы и спокойный, и мирный, но сейчас… Спорить с ним? Да тут не описаться бы, как щенку!
Гнус и заткнулся. Прекрасно понял, что еще одно воззвание к Закону – и все свитки с оным заколотят ему… в лучшем случае – в горло. В худшем – сзади, но до самого горла.
– Я. Еще раз. Повторяю. Дана Мия Феретти мертва. Она прислала мне письмо, можете ознакомиться… законники, – рыкнул Комар.
Пергамент полетел на стол.
Этот вариант Мия тоже предусмотрела, и сейчас Комар испытывал почти отцовскую гордость. Да, они с Удавом вырастили чудовище!
Но какое!
Гнус послушно взял пергамент.
Ну да, то, что принесли письмо от Мии Феретти, знали многие. А вот сколько пергаментов в конверте… это уже вопрос.
«Комар!
Я знаю, что я виновата перед Богом и законом.
И знаю, что только моя смерть сможет избыть эту вину.