Весна в Ялани - стр. 9

– Я…

– Честное слово – это да, без всякой совести – порядочность, для дела выгодно… Сидеть в тёплом балке, чай попивать да изредка в окно только поглядывать. Возьмёшь с собой туда собаку… Месяц, два, ну, может, три… пока людей, – сказал Фёдор, – не наберу на эту деляну. Аванс прямо сейчас могу тебе выдать… Хватит три тысячи?.. На день, на сутки будешь приходить домой, в бане помыться…

– Я не решил, – сказал Коля. – Ты не дави.

– Чтобы от грязи не прокиснуть… Я не давлю. Решай, – сказал Фёдор. – Третьего января или четвёртого заеду. В Исленьске буду. Как вернусь.

– Заезжай, – сказал Коля. – Выпьем.

– Не пью, – сказал Фёдор.

– Давно?

– Давно. Ты будь готов тогда.

– Не знаю.

– Чтобы узнал, – полез Фёдор в карман пиджака, достал бумажник. – Вот тебе к трём ещё две тысячи… Пять сейчас, а как приеду, дам ещё Луше на конфеты. Луше – чтоб ты их не пропил… Мне ехать надо. Тороплюсь. С женой ещё по магазинам прошвырнуться, пока открыты…

– С Богом.

– Это тебе тут – на готовом, а мне – купи всё – разорение… С Богом. Лучше удачи бы сказал. Время – факт неоспоримый, вот оно было, и вот оно сплыло. Всё остальное напридумывали. Бог твой – пощупай ты его.

– И время тоже не пощупаешь.

– Э, время – деньги. Не пощупаешь. Вон на столе лежат, попробуй. Можно пощупать ещё как. Это моё затраченное время. Сиди и щупай…

– А где они, твои деньги, будут через миллион лет?

– Не знаю. Главное – они сейчас при мне.

– Ну, вот и совесть…

– Чудо в перьях.

– Сам ты…

– Деньги, что дал тебе, закончатся, тогда живи на свою совесть – долго протянешь?

Поднялся Фёдор с табуретки – та будто выросла, возникла, – прошёл к столу, положил на него пять тысячных бумажек, сказал:

– Только смотри не потеряй… Я не про совесть, а про деньги, – застегнул дублёнку, подступил к двери, снял с полки шапку и варежки, шапку надел и, пожелав весело, с песнями и танцами, провести праздник, попрощался до скорого свидания, избу покинул.

Вернулась из бани Луша, и они, Луша и Коля, стали ужинать, картошкой с грибами и квашеной капустой, а после пить чай, Коля – пустой, Луша – с конфетами. Водку оставили до праздников, и Коля ночью даже к ней не приложился.

Снег пошёл, куржак на стёклах окон начал утончаться.

Ночью собаки лаяли в Ялани – отогрелись.

Март здесь ещё, конечно, не весна. Не календарно, а по климату. Имя с характером не соотносится. Ни в коей мере. Будто прописан он, месяц март, в одном сезоне, а проживает, получается, в другом. Зима зимою, словно серединная, со всей её крутой, но беспристрастной строгостью.