Весна - стр. 8
Аня сняла трубку и услышала его голос. Голос Макса. А думала, наверно больше не услышит, Макс исчез, как обычно, ничего не объясняя.
И так же внезапно объявился. Тем же вечером они были вместе у каких-то его бывших одноклассников, Аня сидела на коленях у Макса и пила вино из его бокала. Он купил, как она любила, красное. Макс.
Там болтали о чём-то всё время. Аня не смогла б сказать о чём. Забывалась и ничего не слушала. Лишь иногда и то – только Макса. Не то, что он говорил. Его голос.
Аня услышала этот голос однажды, когда впервые в жизни ей были противны все голоса на свете, тем более – мужские голоса. А этот голос был не похож на другие. В нём были мягкость и сила. На него можно было опереться, как на протянутую руку. Ей было непереносимо тяжело тогда, но она не могла плакать, что-то, коля, как иголками, стиснуло слёзы в самых уголках её век, и глаза были сухими до боли. Но голос произнёс первые слова, и – словно бы снял заклятье. Ничто не держало в ней слёз.
А он испугался так, так растерялся. И стал нежным, смешным.
Каким не был с ней больше никогда. Ни разу.
Конечно, он нравился ей и другим. Макс, в столе которого были неряшливо свалены медали по шахматам и дзюдо, первые грамоты математических олимпиад. Макс, точный, как часы, на слово которого полагались абсолютно. Макс, уклончивый, но не говорящий неправды, справедливый, но не ранящий правдой других. Макс-пересмешник, Петрушка, шут, ни к чему не относящийся серьёзно.
Как ни странно, он совсем не привлекал Аню в школе. Они не были знакомы, он был на несколько лет старше, но был приметен, и на него заглядывались многие, Леночка даже. А Аню не привлекал. Лишь потом Аня поняла, у него открытое, светлое лицо, из тех лиц, о которых так трудно сказать, почему они нравятся ей.
Теперь Макс нравился ей, как никто другой. Порой Аню охватывала гордость за него.
Но разве могла она им гордиться? Разве могла сказать о нём – мой Макс?
Они виделись редко. Только, когда хотел он. Возможно, она была у него не одна. Изредка доходили и такие слухи.
Леночка поражалась Ане. Почему она это выносила?
Разумеется, было неприятно. Аня никогда бы не смирилась с таким. А, может, к удивленью других, смогла бы терпеть и не такое. Если б был какой-нибудь смысл. Если бы у них на самом деле что-то было.
И броня, закрывавшая Макса от всех, не вставала б пред Аней. И, хоть иногда, он опять становился б с ней нежным, смешным. И она действительно была бы нужна ему.
Аня хотела, чтоб было так. Не раз, как умела, пыталась этого достичь. Ничего не выходило. Никогда. С самого начала. Макс сразу говорил не о том, Макс торопился, Макс убегал. Его, видно, вполне всё устраивало. Опасался ли он покушений на свою свободу, или с Аней для него было так, мимоходом.