«Весна и осень здесь короткие». Польские священники-ссыльные 1863 года в сибирской Тунке - стр. 3
Автор, затрагивающий в своей книге трудный для поляков период разделов и сибирской ссылки, не только обходится без излишнего мартирологического пафоса, но и переосмысляет существующие мифы. Один из таких мифов – убеждение в том, что участие польского духовенства в национально-освободительном движении периода Январского восстания было массовым. Как подчеркивает автор, подобная точка зрения устраивала русские власти и поддерживалась как аргумент в пользу репрессий по отношению к Католической церкви. Хотя следует заметить, что в сравнении с другими социальными группами участие священников в восстании было (пропорционально) наиболее массовым. Другой миф, бытующий в общественном сознании, – представление о капелланах-ссыльных как о святых мучениках за национальное дело. Этот идеальный образ, который поначалу формировался самим духовенством, не всегда имевшим личный опыт пребывания в Сибири, был исполнен пафоса и мартирологии. А перед нами книга «и о тех, кто, сумев выстоять, вернулся несломленным, и о тех, кто не выдержал испытаний».
Труд профессора Небельского, именно благодаря его популяризаторскому характеру, особенно необходим современному, в особенности молодому, читателю, которому все труднее ориентироваться в шумихе СМИ, который утрачивает опору на традиционные ценности, подвергаемые осмеянию и считающиеся несовременными. Слова «Бог, Честь, Отчизна» или «И да поможет мне Бог» можно встретить уже почти исключительно на старых знаменах и в устаревших текстах присяги. Однако судьбы людей, о которых рассказывается в этой книге, заново открывают смысл этих понятий, а превратности их повстанческой и ссыльной судьбы свидетельствуют об эпохе и истории, вершившейся в том числе их руками. По прошествии лет некоторые из священников свое участие в «последней войне I Речи Посполитой», обернувшейся для них сибирской ссылкой, видели через призму вычеркнутых из жизни лет и планов, другие воспринимали приговор как естественное следствие собственного сознательного выбора – вдохновленного мечтой о Независимой Польше противодействия поработителю – и в случае необходимости без колебаний повторили бы тот же путь.
Именно это придает данной истории современное измерение.
Барбара Ендрыховская
Введение
Тунка – название, которое в период после Январского восстания было связано с определенным семантическим полем, отсылавшим к гекатомбе ссылок в бескрайние просторы России и, конкретно, Сибири XIX века, – последующим поколениям уже мало что говорило, а у наших современников и вовсе не вызывает никаких ассоциаций. Разумеется, речь не об историках эпохи национального порабощения, исследователях истории ссыльных или биографах Юзефа Пилсудского, а о так называемом среднестатистическом поляке, немного интересующемся родной историей.