Весна безумия - стр. 40

В этом году Алла Константиновна на меня рассчитывала, и я не хотела её подвести. Но уже через два часа мозг закипел, в животе заурчало. С кухни пахло пережаркой и варёным мясом – мама готовила суп.

– Тебе помочь? – заглянула я на кухню.

– Мне уже Соня тут вовсю помогает, так же хочешь? – улыбнулась мама и кивнула на мелкую.

Соня, вскарабкавшись на стул, таскала с разделочной доски соломку из болгарского перца и, словно шредер, стачивала её. По детскому подбородку текли красные полоски сока. И я тоже стащила пару ломтиков за компанию с сестрой.

– Хочешь, Соню выгуляю? А то она уже перец почти доела.

– Ужас, – обернулась мама и вздохнула. – Я в суп не успеваю добавлять, она уже всё слопала. И это она пообедала уже. Сходите в магазин как раз. Яйца кончились. Молока, хлеба, помидоров нужно купить. А я тесто пока поставлю.

– Сонь, пошли куплю тебе мармеладного червяка. Выберешь самого длинного!

Соня схрумкала последнюю полосочку перца, и мы пошли с ней умываться и одеваться.

Я не очень любила гулять с сестрой, потому что на улице она становилась неуправляемой. Всё время убегала, не слушалась, норовила залезть в мусорку, посчитать зубы у дворовой собаки. У ребёнка напрочь отсутствовал инстинкт самосохранения. И, чтобы она не убежала, я держала её за концы шарфика, как пса на поводке.

В магазине я ходила мимо полок, сверялась со списком в телефоне и накладывала всё в корзину. Соню по-прежнему придерживала за шарф, но, когда проверяла, все ли яйца в клетке целые, мелкая куда-то запропастилась.

Нашла я её около стеллажа с шоколадными батончиками. Она в них ковырялась и, наверное, ей хотелось достать тот, что в самом низу коробки, поэтому остальные она доставала и кидала прямо на пол, приговаривая на весь магазин:

– Акаладка!

– Соня! Быстро клади их в коробку!

– Мамаша, нужно за ребёнком следить, а не в телефоне сидеть, – едко проговорила мне полная женщина лет пятидесяти. Она пошла вдоль стеллажа дальше, бурча себе под нос. – Понарожают, малолетние проститутки.

Я опешила, чуть корзину из рук не выпустила. Горечь обиды душила. Я чувствовала, что ещё чуть-чуть – и расплачусь от внутренней беспомощности. Что я ей сделала?!

Я быстро сгребла все шоколадки в коробку и, резко дёрнув Соню за рукав, потащила к кассе.

– Евяк?! – канючила она, указывая на витрину со сладостями.

– Обойдёшься без червяка! Ты очень плохо себя вела в магазине! – меня давила обида от беспомощности, и из-за этого я ругала Соню.

У неё задрожал подбородок, губы изогнулись дугой – сестра вот-вот готова была заплакать, прямо как я.