Весеннее обострение - стр. 26

– Слушаюсь, господин.

Я быстро сую в руки Дусе здоровенную кружку с вином. Точно, Гарлан – молодец. Сразу понял, что на бокалы мы сегодня размениваться не будем.

Терпеливо жду, когда предметница моя ненаглядная выхлебает примерно с треть. Сам отпиваю лишь немного.

– Ну, что случилось?

– Он со мной разводится, – всхлипнув, произносит Дуся.

– Кто? Терин? С чего вдруг?

– Не скажу.

– Ну, ты пей, пей, я сказал! Давай вот так вот, потихоньку. Точно легче станет.

Минут через десять снова спрашиваю:

– Что ты такого с ним сделала, что наш терпеливый чернокнижник решил, что ему лучше остаться в одиночестве?

– Я его ударила…

– Да? И что? Можно подумать, впервые. Да ему только при мне несколько раз тапком прилетало. Вроде как не умер. Что на сей раз?

– Я его избила, – рыдает Дуся, – хлыстом…

Вот это новости. Я, когда ей игрушку эту дарил, конечно, изрядно позабавился, но и представить себе не мог, чтобы…

– В смысле хлыстом? – на всякий случай переспрашиваю я. А то вдруг послышалось.

– В прямом! – восклицает Дуся. – Я затащила его в замок Совета чародеев, в пыточную. Нацепила на него ошейник покорности и… и отхлестала его! За то, что он с сыном сделал. А он обиделся.

Вот это да.

У меня слов нет, и чувства тоже куда-то подевались. Сижу и тупо пялюсь на предметницу эту разноглазую. На Терина Эрраде… ошейник покорности… а потом… потом… Это да…

И он с ней после этого всего лишь разводится. Убил бы – я бы понял.

– Ты, Дуся, пей… – практически шепчу я, а самому уже вино и не лезет.

– Валь, я не знаю, что мне теперь делать?! – восклицает Дуся, делая большой глоток из кружки.

И тут на меня накатывает. Я начинаю смеяться и сгибаюсь пополам, не в силах сдерживаться.

– Дуся…

И вот тут появляется моя дочь.

– Папа! – восклицает она. – Я только что видела Терина Эрраде, он…

– Что? – пытаюсь простонать я.

– Он разводится с Дусей и у него такой странный след на щеке…

Я уже практически рыдаю.

– Дуся, ты его еще и по морде…

– Папа, что случилось? – недоумевает Иоханна.

– Ханна, выйди, пожалуйста, – сдавленно проговариваю я, – не мешай. Умоляю.

Иоханна, вот послушная девочка, исчезает с поля зрения, а я, наконец, могу вылезти из-под стола. У Дуси вид на удивление несчастный.

– Что мне делать, Валь? – вопрошает она, а я понимаю, что сейчас опять под стол полезу, потому что сил нет видеть эту расстроенную физиономию и одновременно представлять себе Терина, вздрагивающего под ударами хлыста в руках его собственной супруги. Ужас. Просто ужас.

– Прости, Дусь, – тихо произношу я, – я думал, ты мой подарок в каких-то иных обстоятельствах употребишь.