Весь мир под крылом. Рассказы - стр. 6
– Командир, что случилось? – тревожно спросил бортинженер, впиваясь глазами в приборы, прислушиваясь к звуку моторов.
– Все в порядке, ребята, но там, во втором салоне, – она! – ответил Анатолий Иванович.
– Да, кто? – спросил бортинженер.
– Да, она, она! Та, о которой я вам рассказывал, та девушка, которую я видел в окне трамвая, на седьмой станции! – ответил командир.
– Вот, черт! – буркнул бортинженер. – Напугал, Иваныч! Я уже думал, с самолетом что случилось! А тебе снова призраки мерещатся. Да, представь, сколько ей сейчас должно быть лет!
– Все правильно. И лет ей столько, сколько должно быть. Но это она, она! Я точно знаю! И она на меня так смотрела! Она тоже мня узнала.
– Узнала она его! – сказал бортинженер. – Пялишься на бабу, как ненормальный, конечно, она будет на тебя смотреть!
– Да нет, Петрович, не то, не то ты говоришь. Я точно знаю, это она, она! Все было, как тогда, когда я увидел ее в окне трамвая, словно вспышка сверхновой звезды.
– Ты походил, говорил с ней? – спросил штурман.
– Нет, не походил и не говорил, – ответил Анатолий Иванович, – нельзя, нельзя, Ильич, понимаешь? У нее муж и дочка, они вместе летят.
– Почему ты думаешь, что это муж и дочка? Может просто соседи? – сказал бортинженер.
– Я не думаю, я знаю. Просто знаю, и все. Это она, моя не встреченная судьба.
– Да, детское живет в нас до седых волос, – пробурчал бортинженер, – или на старости в маразм впадаешь.
– У тебя сын, у нее дочь, – сказал штурман. – А может именно в этом судьба? И встретил ты ее тогда, когда нужно?
– Ну, подойди к ней, поговори, – сказал бортинженер, – может штурман и прав, черт его знает?!
Бывает, что какое-то событие, случайный взгляд или запах вдруг вызовут из глубин памяти давно забытые мгновения, и образы прошлого вновь всплывут в мельчайших подробностях, казалось бы, давно утраченных, затерянных, затертых новыми впечатлениями. Анатолий Иванович снова увидел то далекое весеннее утро, когда цвела акация, и солнечный свет пробивался сквозь зеленую листву, пятнами ложась на красный борт трамвая, и даже номер вагона видел он, как тогда, много лет назад. Девушка с короткой стрижкой, с большими, как у испуганного зверька, глазами смотрела на него сквозь вагонное стекло, рот ее был чуть приоткрыт, будто хотела что-то сказать, она смотрела так, как смотрят люди на случайно встреченного близкого человека в чужом, далеком краю, встретить которого здесь, сейчас никак не рассчитывали.
Удивленно приподнятые брови, маленькая родинка на левой щеке, прядь волос, спадающая на лоб – все это было знакомо и близко до боли, будто они уже прежде встречались, но он никак не мог припомнить, где и когда. Он хотел вскочить в трамвай, но ноги не двигались, руки онемели… двери закрылись, вагон тронулся и, покачиваясь на рельсах, ушел, растворяясь, исчезая в зеленой листве; а он еще долго смотрел вдаль, не в силах двинуться с места.