Весь этот свет - стр. 33
Папа посмотрел на меня снизу вверх, в его взгляде ясно читались смущение и чувство вины.
– Она не со зла, принцесса.
Я села и тихо проворчала:
– Она всегда не со зла.
Папа криво усмехнулся.
– Она просто вся на нервах.
Я потянулась и взяла папу за руку. Ладонь у него была влажная от пота.
– Только она?
– Ты же меня знаешь, – он подмигнул мне. – Упасть просто, гораздо труднее снова подняться. Я все улажу, не тревожься.
Он потер плечо, и я улыбнулась.
– Я не тревожусь. Схожу в кафе «У Браума» и спрошу, не нужны ли им сотрудники.
– Не спеши. Мы все обсудим еще раз в следующем месяце. Возможно.
– Я не против помочь.
– Что ты ела на обед? – спросил папа.
Я просто покачала головой, и отец нахмурился.
– Лучше пойди и приготовь себе что-нибудь. Я схожу наверх и успокою твою мамочку.
Я кивнула, с тревогой наблюдая, как папа тяжело поднимается из-за стола. Он сделал шаг и едва не потерял равновесие. Я схватила его за руку и поддержала.
– Папа! У тебя солнечный удар?
– Возьму это с собой, – сказал он, беря со стола стакан воды.
Сунув руки под мышки, я смотрела, как он медленно поднимается по лестнице. Он казался постаревшим и немощным. Любая дочь хочет видеть своего отца исключительно непобедимым героем.
Когда папа поднялся наверх, я прошла в кухню и открыла холодильник. Тот натужно загудел, я поискала в нем мясо и сыр. Мяса не было, зато я нашла последний кусочек сыра и немного майонеза. Вытащив добычу из холодильника, я огляделась в поисках хлеба, но ничего не нашла.
На буфете стояла целая коробка соленых крекеров, так что я выдавила остатки майонеза, разломила сыр на маленькие кусочки и постаралась распределить майонез и сыр на максимальное количество печений. Мамочка так переволновалась, что забыла купить продуктов. Я невольно призадумалась: сколько еще пройдет времени, прежде чем у нас вообще не останется денег на еду.
Я села на папин стул, который скрипнул под моим весом, отправила в рот первый крекер и стала с хрустом жевать. Папа и мамочка больше не ругались. Она даже не плакала, хотя, будучи в расстроенных чувствах, постоянно заливалась слезами. Я начала гадать, что происходит и почему мамочка не на работе.
Большая люстра у меня над головой закачалась, потом жалобно загудели трубы. Я вздохнула: очевидно, папа набирает ванну, чтобы помочь мамочке успокоить нервы.
Я прикончила свой нехитрый обед, ополоснула тарелку, а затем вышла на веранду. Эллиотт уже был там. Он сидел на качелях, держа в руках два больших шоколадных пирожных, завернутых в прозрачную пленку, и две бутылки колы.
Он протянул мне и то, и другое.