Весь этот свет - стр. 28
– Есть, – сказал Эллиотт, отцепляя мою блузку от забора. – Почти получилось. Извини, это было очень глупо с моей стороны.
Отцепив край моей блузки от проволоки, Эллиотт помог мне выпрямиться. Я оглядела прореху на ткани и нервно рассмеялась.
– Все в порядке. Я такая неуклюжая.
Эллиотт поморщился.
– Это я болван, толкнул девушку.
– Мне не больно.
– Да, знаю. Просто… мой отец иногда выходит из себя и теряет над собой контроль. В такие моменты я думаю, всегда ли он был таким и, если нет, почему стал так себя вести. Не хочу быть похожим на него.
– Мамочка тоже постоянно устраивает сцены.
– Она бьет твоего папу?
Я покачала головой.
– Нет.
На скулах Эллиотта заходили желваки, затем он повернулся к парку и жестом предложил мне следовать за ним. Несколько кварталов мы прошли в молчании, пока не услышали вдали смех и веселый писк малышей.
Парк Битл пребывал не в лучшем состоянии, но все равно его наполняло множество маленьких представителей рода человеческого. Я гадала, как Эллиотт будет фотографировать, ведь в каждый кадр непременно попадет чумазый, сопливый карапуз, но мой спутник каким-то неведомым образом находил красоту в ржавых бочках и покосившихся качелях, на которых никого не было. Спустя час мамочки и няньки начали отлавливать детей и звать их к грузовичкам, чтобы накормить обедом. Через несколько минут мы остались одни.
Эллиотт предложил мне покачаться на качелях, и я присела на пластиковое сиденье. Он оттянул качели назад, потом сильно толкнул вперед и пробежал подо мной, когда конструкция взлетела вперед и вверх.
Он вскинул фотоаппарат, но я закрыла лицо рукой.
– Нет!
– Фото выйдет хуже, если будешь упрямиться.
– Мне просто это не нравится. Пожалуйста, перестань.
Эллиотт опустил камеру и покачал головой.
– Это странно.
– Ну, значит, я и сама странная.
– Нет, просто… Это если бы заходящее солнце пожалело о том, что оно так прекрасно.
Я качалась на качелях, плотно сжав губы, чтобы не улыбнуться. И вновь не понимала, то ли Эллиотт делает мне комплимент, то ли у него просто необычный взгляд на этот мир.
– Когда твой день рождения? – спросил он.
Я нахмурилась, застигнутая врасплох.
– В феврале… А что?
Он фыркнул.
– Какого числа?
– Второго. А когда у тебя день рождения?
– Шестнадцатого ноября. Я Скорпион. А ты… – он поднял глаза к небу, очевидно, подсчитывая в уме. – О, ты Водолей. Знак воздуха. Очень загадочный.
С моих губ сорвался нервный смешок.
– Понятия не имею, что бы это значило.
– Это значит, нам следует держаться далеко, очень далеко друг от друга, если верить моей маме. Она любит такую ерунду.