Весь апрель никому не верь - стр. 2
Дядя Костя воткнул в середину кремовой горы пять красных свечей и чиркнул по ним зажигалкой.
– Зачем на торте свечки?
– Они означают твои ушедшие годы.
О том, что время ходит, Матюша узнал в день рождения Эльки. Тонко пульсируя, время шло на ее левой руке в настоящих дамских часиках, подаренных Снегирями. Элька уже научилась отсчитывать шаги минут.
– Загадывай желание, – шепнула она.
– Велик, – подсказал Робик, и Матюша послушно пожелал двухколесный велосипед. Дядя Костя запел: «С днем рожденья тебя, с днем рожденья тебя!» Все подхватили и пели до тех пор, пока виновник торжества неторопливо задувал огоньки прошлых лет. Он мешкал нарочно, стараясь вызвать воспоминания за гранью предыдущего года, но куцая еще память высвечивала какие-то пустяковые фрагменты… Есть! Матюша выловил в мыслях кое-что интересное. Минувшей зимой один умный мальчик из старшей группы сказал по секрету, будто его бабушка переехала в небесный город. Этот город находится высоко над облаками, куда не долетают самолеты, там живут люди, покинувшие землю, и всамделишный волшебник, чье имя…
Имя человека за облаками Матюша не успел вспомнить – последняя свеча погасла. Велосипедное желание утвердилось. Он оглянулся как раз в тот момент, когда тетя Оксана целовала папу, и горько пожалел об упущенном шансе. Мог же загадать, чтобы она улетела насовсем!
Бисквит под волнами крема оказался приторным и сырым, как пропитанная сиропом сайка. Проглотив кусочек, Матюша отложил вилку в предвкушении арбуза – папа мыл его под краном в кухне. Тетя Оксана, огорченная неудачным подарком, подцепила ногтями пышную клубничину и воскликнула нарочито радостным голосом:
– М-м-м, вкусно! Правда, детки?
Они деликатно кивнули – нехорошо расстраивать гостью. Кончик ее юркого языка по-кошачьи быстро слизнул с ягоды сахар. Сладкие искры сверкнули на розовых губах, надкушенная клубника пустила сок по ногтю, блестящему, точно леденец. Красочные детали этого действа привлекли внимание Матюши, а тетя Оксана вдруг притиснула его к себе и шепнула: «Ах, малыш!» В щеку, где пряталась мамина ямочка, с салатным придыханием шлепнулся влажный поцелуй.
Матюша отшатнулся и, взмахнув руками, запутался в завесе темных густых волос. Тетя Оксана энергично затрясла головой, засмеялась, заохала, на помощь ей кинулся папа. Вдвоем они кое-как вызволили нечаянного пленника.
– Что ж ты такой дикий, малыш?
– Матюша не дикий, просто мальчики не любят целоваться, – заступилась Элька.
Он нашел в себе силы пробормотать: «Извините» и побежал в ванную. Там, намылив папину вехотку, до скрипа растер ею лицо. В темноте под зажмуренными веками снова и снова приближалось к ямочке на щеке липучее розовое кольцо, как щупальце кальмара в телефильме о морских животных. Матюшу чуть не вырвало от гадливости. Он испугался, что папа женится на тете Оксане, и придется называть ее мамой, а она, получив власть над ними, будет целовать их, когда захочет.