Вертоград старчества. Оптинский патерик на фоне истории обители - стр. 41
На Афоне он не нашел желанного духовного руководства. Он “обхождаше отшельники и пустынножительныя отцы, ищущ по намерению своему некоего духовнаго отца, в делании монашестем предуспевающа и в божественных и отеческих писаниих искусна, седяща в безмолвии наедине в тишине и нищете, ему же бы могл предати себе в послушание. Но не обрете таковаго”. По воле Божией он сам стал для других тем, чего искал для себя. Поселившись в уединенной келии и приняв великое пострижение с именем Паисий, он стал проводить время в безмолвии и великом подвижничестве, умерщвляя свою плоть и преуспевая от силы в силу духовную. Слава о подвигах стала привлекать к нему учеников, желавших жить вместе с ним и под его руководством. Сначала смиренный Паисий противился этому, но наконец должен был уступить. Число его учеников с течением времени так возросло, что им уже тесно стало на Афоне, и они решились переселиться обратно в Валахию.
В Яссах они были радушно приняты митрополитом Гавриилом, который дал священноиноку отцу Паисию (он решился наконец принять священный сан) в управление монастырь Драгомирну со всеми его вотчинами. С этого-то времени и начинается устроительная и просветительная деятельность отца Паисия. Заботясь о строгом выполнении устава своей братией, он главное внимание обратил на внутреннюю сторону монашества: на возвышение духа монаха. “Это выразилось во введении и широкой постановке духовного руководства иноков, именно старчества, и изучении святоотеческих творений как основания, на котором должна созидаться жизнь всякого инока”>82.
Старчество, как мы уже ранее говорили, было забыто в России в XVIII веке. Даже на Афоне, судя по свидетельству жития Паисия, оно уже перестало существовать. Оно еще жило лишь в небольших скитах, где Паисий и получил свое первоначальное духовное воспитание. Нужно было, чтобы явился такой человек, который бы силою своего слова, силою своего примера, своей энергии и влияния ввел старчество в общежительную жизнь монастырей как основной его нерв, упрочил бы его в общежительном строю иноческой жизни. Таким человеком и был Паисий (Величковский). Он сам был старцем для своих иноков, келия его не затворялась с раннего утра до девяти часов вечера, и всякий имел к нему свободный доступ. Что касается до характера старческой деятельности Паисия, то она вполне согласовалась с требованиями к истинному старцу… Речь свою прежде всего он направлял соответственно духовному состоянию каждого… Он старался входить в состояние другого: “с иными убо плакате, утешив же того, с другими же радовашеся”. Речь его подкреплялась всегда изречениями святых отцов, что также служит признаком истинного старца. Вообще он обращал большое внимание на изучение святых отцов-аскетов. Каждый вечер он читал братии отрывки из творений святых Василия Великого, Иоанна Лествичника, аввы Дорофея и других.