Вертоград - стр. 51
– Раньше Михаил меня не вспоминал, а тут телефон нашел и специально позвонил. И разговаривал уважительно, о тебе расспрашивал, – передавала Ирина.
Неробов с Хлебновым росли в одном городе, так что вполне могли бы знаться в молодые годы. Просто в то время, когда Неробов играл в теннис, Михаил Иванович катался на велосипеде по берегу Волги. Так распорядилась судьба: одному подарила велосипед, а другому – теннисную ракетку.
Неробову хотелось бы знать, что именно успела выболтать его женушка.
И хотя с возрастом Ирина смотрелась бледновато, Неробов продолжал ею восхищаться – в немалой степени за неприхотливость и бесхитростность. Она искренне радовалась, что так удачно нашла заказ для мужа. Ее веселая убежденность, что все будет хорошо, мешала ему отказаться. Дело представлялось ему безнадежным. Кроме этого, сама мысль находиться у кого-то в подчинении выводила Неробова из себя.
– Вот у меня и появился клиент, – он боролся с тоской.
– Нет, потерпевший, – возразила жена.
– А вы подумайте получше, Ирина Валентиновна, мало ли что может выясниться. Например, убийство Митова подстроил кто-нибудь из его домашних.
– Быть такого не может, – стояла на своем жена.
Хлебнов встречается ему на набережной в рыбачьем прикиде и ничем не напоминает генерала. В таком виде его не хотят пускать в ресторан, а ему как раз необходимо выпить пива.
Он жалуется, что им с товарищем пришлось задержаться в городе.
– Знаешь, такое ощущение, что ваш Башаров не торопится работать. Уважаемого человека убили, а его это не особенно волнует. Приходится за ним ходить. Вы все тут такие неповоротливые?
Это значит только одно: Башаров не получил приказа. Дело не согласовано.
– Не дуйся, Хлебнов. Давай покатаемся по городу. Если у тебя есть время. А то ты уже три дня здесь, а города не видел. За двадцать лет у нас многое изменилось.
– Нет. Давай ко мне. Накатим еще. – Уже вечность ни с кем не разговаривал.
У себя в номере он налил в стаканы коньяк и подвинул один Неробову.
– Вот, – сказал он. – Коньяк.
Комната была темной, и верхний свет не горел, а света от ночника хватало на то, чтобы осветить стол, где стояла бутылка коньяка. Если что и видно, то это коньяк.
– Пей, – настаивал генерал.
– Ладно. А потом вызовем электрика, а то какое-то безобразие…
– Вызывал уже. Жду второй день. Не в этом дело. Знал бы, как я устал.
Номер был пропитан парами коньяка. От усталости Хлебнов спасался коньяком, что вызывало еще большую усталость.
– А как Иван Кондратьевич? – попробовал отвлечь его Неробов. – Нашел своего друга?
– Я его давно не видел. Он меня в свои секреты не посвящает, как и ты, – тут Хлебнов придвинулся, от него пахнуло немытым телом и тоской.