Вертикаль. Место встречи изменить нельзя - стр. 46
Открываю собрание сочинений В. Кочетова, пытаюсь читать – невозможно! Тоска, скука смертная… И вдруг – как луч света в темном царстве: «Семья Журбиных»! Роман. Полноценная литература. Недаром по нему получился такой хороший фильм в конце пятидесятых. Назывался он «Большая семья» – «Ленфильм», режиссер Иосиф Хейфиц.
Купил как-то в букине трехтомник Аркадия Гайдара, думаю – полистаю на досуге. Два дня провалялся на диване, пока не прочел от корки до корки. Литература!
Так я развлекался года три, устроил полную ревизию советской литературе. Многие книги, произведшие впечатление в юные годы, устояли, не поблекли, не состарились… Катаев, Кассиль, Фраерман, Нилин, Паустовский, Симонов, Ильф с Петровым, Чуковский, Маршак, Сейфуллина… Да разве всех перечислишь!..
В 1953 году я заканчивал школу. Еще был жив Иван Алексеевич Бунин. Жив, но как бы умер – для нашего поколения. Эмигрант, а значит, запрещенный писатель.
Книгам Куприна повезло больше. Александр Иванович вернулся в Советскую Россию в 1937 году (правда, через год умер), и книги его широко издавались. Ах, как я его любил и люблю, этого замечательного, недостаточно высоко оцененного широколобыми критиками писателя, как любил его советский кинематограф – экранизировано почти все, что вышло из-под его талантливого пера.
А Бунина нам вернул Хрущев. При нем, на излете его правления, был издан девятитомник Бунина. Вот когда мы дорвались до настоящей прозы. «Митина любовь», «Деревня», «Солнечный удар», «Господин из Сан-Франциско», «Жизнь Арсеньева», изящный сборник «Темные аллеи» – жемчужина русской литературы!
Недавно у меня была встреча со студентами ВГИКа – с будущими драматургами, режиссерами, художниками… Я сказал:
– Поднимите руки, кто читал «Темные аллеи» Бунина!
В большом, битком набитом актовом зале поднялись три-четыре руки…
Пробелы в моем книжном образовании объяснимы и обстоятельствами нашей темной жизни. До сорока лет я не прочел ни единой строчки Владимира Набокова. А ведь он еще был жив; и жил не так уж далеко от меня – в Швейцарии, на берегу красивого озера, в городке Монтрё, где похоронен мой кумир Чарльз Спенсер Чаплин.
Набоков стал появляться в СССР в начале семидесятых – контрабандно. Сначала «Лолита», потом и другие произведения. В литературном ранжире он сразу занял первое место. Я эту точку зрения не разделяю. Понимаю – хороший писатель, но сравнить его с Буниным, Куприным, тем более с Чеховым никак не могу.
Настоящий рассвет советской литературы начался после смерти Сталина. Писатели мало-помалу начали смелеть – писать правду. Первой ласточкой был роман Владимира Дудинцева «Не хлебом единым». Читала вся страна; в читальных залах, в библиотеках выстроились очереди, книгу рвали из рук. Это была еще не правда, а только намек на правду – о тяжелых послевоенных годах. Но и этого хватило, чтобы партийное руководство насмерть перепугалось.