Вершина Великой революции. К 100-летию Октября - стр. 11

Начнем с очевидного: революция ломает старую систему институтов отчуждения и (вплоть до победы нового способа производства) знаменуется кратковременным торжеством отношений непосредственного социального творчества истории, новых общественных отношений самими массами[8], и в этом смысле – кратковременным торжеством «царства свободы» (обратная связь здесь состоит в том, что «царство свободы» как снятие отчужденных детерминант жизни человека есть перманентная революция). В момент революции (а она может длиться долгие дни или несущиеся стремглав годы), когда старая система подчинения уже разрушена, а новая еще не возникла, и рождается тот самый «праздник угнетенных», когда вы, кажется, можете своими руками изменять мир как захотите («опьянение свободой»).

Пока длится революция – этот «праздник угнетенных» – объективные детерминанты, «ограничители» (в том числе новые производственные отношения, социально-политические институты и т. п.) уже или еще не действуют. Революции снимают (пусть на время – время революции) власть денег, бюрократии, классовое и сословное неравенство, даже разделение труда (в революции рабочий равен профессору, а иногда и ведет его за собой).

В этом смысле революции есть высвобождение в широчайшем пространстве и времени потенциала иной (не-отчужденной – не-рыночной, не-иерархичной) жизни (М. Бахтин связывал это высвобождение с феноменом карнавала. Но если карнавал – это игра, имитация временного снятия рамок, то революция – это подлинный праздник, «всеобщее празднество» – именно так, например, характеризовалась современниками Парижская коммуна).

Как период снятых внешних детерминант и предельно раскрепощенного социального творчества революции становятся полем широчайших и глубочайших достижений в области самоорганизации и сотворения новых общественных форм. В эти короткие, но предельно насыщенные периоды сами граждане рождают на основе инициативы снизу столько новых общественных отношений, сколько эволюционные периоды не приносят за десятилетия.

Это становится и причиной, и следствием невиданного в иное время всплеска реализованных (реализуемых) человеческих талантов, скрытых среди представителей самых разных социальных слоев и профессий. Именно в революциях поручики и шестнадцатилетние мальчишки становятся великими полководцами, рабочие – общественными деятелями мирового масштаба, и даже в таких сферах, как разведка и контрразведка, недавние гимназисты и инженеры, слесари и врачи оказываются способны сделать то, что не по плечу профессионалам…