Вершина по имени ты - стр. 33
– Рома! – крикнул Миша прямо на ухо сидевшему рядом товарищу. – Передай мне хлебцы!
– Держи! – так же громогласно отозвался Роман, и, нарочито громко шурша пакетом, вручил ему добавку. – А может, споем?
– А давай!
Пели, кричали, смеялись, гремели посудой. Аля сперва долго смущалась, но потом, когда Марина втянула ее в круг и заставила подпевать известные дворовые песни, наконец сдалась, и уже четыре звонких голоса разлетались эхом на всю долину и отзывались где-то за хребтом. Едва поужинав и помыв свою и Ирину миску, Антон молча ушел в палатку, одна из собак увязалась за ним, словно осознавая свою функцию охранника, а Ирина у костра обхватила себя руками за плечи и, покачиваясь от холода, задумчиво смотрела на молодежь, прыгающую, хохочущую и до хрипоты горланящую “Кукушку”. В детстве родители не раз брали ее в походы в лес, в небольшие горы или на сплавы по рекам и рассказывали, что природа любит тишину и гармонию, а люди у нее – не хозяева, а гости, и вести себя надо соответственно. Не шуметь, не ругаться, не оставлять мусор и не нарушать изначального спокойствия, чтобы не огорчать тех, кто здесь живет и не показывается людям на глаза. У каждого места есть свои хозяева, которые берегут его от беды и помогают людям, но только при должном отношении и уважении…
Ночь укрыла горы темным покрывалом и легла в долину. Над головой одна за другой загорались яркие звезды, такие большие и светлые, каких никогда не бывает в городе. Сырой и прохладный весенний ветер шевелил выбившиеся из косы русые пряди – поежившись, Ирина заправила их под капюшон худи и вдруг почувствовала, как на плечи опустилось что-то мягкое и теплое, и чья-то рука ласково погладила по спине, заботливо подворачивая длинные полы куртки, насквозь пропахшей дымом костра, табаком и чем-то неуловимым, тонким, похожим на хвою.
– Ты куришь? – с улыбкой спросила Ирина, когда Бойков сел рядом, снял ботинки и протянул озябшие ноги к огню. Костер скользнул по его задумчивому обветренному лицу золотистыми бликами, лишний раз подчеркивая ранние морщины и темные круги под усталыми глазами.
– Отец курил. Это его штормовка, – отозвался Георгий и подтолкнул к костру еще хвороста. С радостным хрустом огонь набросился на угощение, и золото жарко брызнуло вверх, рассыпаясь искрами. – А я побаловался и быстро бросил, не хотел здоровье гробить.
– А сейчас твой отец…
– Погиб три года назад.
– Прости, – зябко поежилась Ирина и опустила голову, делая вид, что увлечена догорающей палочкой. Рыжий огонек сделался голубым, потом почернел и совсем погас.