Вершина по имени ты - стр. 24
– Как собака на сене, ей-богу! – возмущенно воскликнула Марина. Уж она-то не позволила бы с собой так обращаться… Впрочем, так всем кажется, пока не столкнешься с реальностью. – И сам не ам, и другим не дам…
– Ага, – невесело усмехнулся Антон. – А все потому, что детей хотел очень. И пилил Иру, что она, мол, из-за туризма своего дурацкого не может ему родить. Она много обследований проходила, жаловалась мне, плакала. А родить не могла не потому, что болела или что-то там еще. Даже к бабке в глушь какую-то ездила, и та сказала, что человек рядом неправильный, и поэтому Бог не дает детей, чтобы потом не давать повода для слез. Ира тоже очень хотела стать матерью, поэтому, когда он от нее ушел и сказал, что женится на своей подруге, которая это… ну ты поняла… она прямо с ума сходила, так ей было больно. Мне, правда, сказала не вмешиваться, а то я б ему поставил мозги на место.
– Да что бы ты сделал? – вздохнула Марина. – Подрался бы с ним, что ли? Ну, он бы в больнице провалялся, тебя бы по отделениям затаскали, а толку?
– Не знаю, – нахмурился Антон. – Я просто, как ни странно, Иришку больше понимаю, чем этого… Обладателя штанов. Хотя должна же быть некая мужская солидарность, да? – он улыбнулся, бросив взгляд на Марину, но та слушала его совершенно серьезно. – Я, правда, и бабке той не особо поверил, просто знаю, что бывает так, когда детей нет не потому, что женщина не может или мужчина. А просто, действительно, Бог не дает. То ли за какие-то ошибки, то ли, наоборот, чтобы других ошибок не допустить. Ира потом узнала, что была беременна, но уже когда он ушел. И… в общем…
– Потеряла? – ахнула Марина, прижав ладонь к губам. Антон мрачно кивнул.
– Потому и уволилась, чтобы не смотреть на чужих малышей. Больно ей было очень. А родители, да и сами дети, очень жалели, любили ее как тренера. Но я как ни уговаривал, она отказалась, сказала, что после похода все решит, и позвала меня тоже пойти, потому что боялась за себя. Вдруг контроль потеряет или еще чего такого сделает… А я и не против, взял за свой счет две недели и поехал с ней. Давно мечтал увидеть горы, – заключил Антон и снова улыбнулся, на этот раз вполне искренне. – Только ты ей не говори, что я тебе все это рассказал, ладно?
– Конечно, – кивнула Марина и осторожно взяла его за руку. Ладонь Антона была совсем не похожа на руку изнеженного городского человека: сильная, шершавая, теплая. В его грустных голубых глазах мелькнула еле уловимая искра, и Марина слегка сжала его пальцы. – Ты только не переживай теперь, хорошо? Вы вернетесь совсем другими людьми. И Ирина… обязательно встретит хорошего человека. Она чудесная и достойна любить и быть любимой.