Вершина - стр. 34
Нацарапав на стене число сто пятьдесят, он опять улёгся на пол и лежал так довольно долго, не в силах подняться. За время второго захода он уже не был уверен, что считал правильно, раза три он точно сбивался. Но примерно число было верным. Он прошёл сорок процентов пути. Меньше половины, а сил уже не оставалось. Это ещё ему повезло, что половину этажей он проехал на лифте. Если бы он нашёл лестницу на своём этаже, там, где была его камера, то наверняка умер бы по дороге. А тут надежда ещё есть. Только бы наверху был выход, будет обидно проделать такой путь впустую.
На полу лежать было жёстко и довольно прохладно, но он настолько устал, что это не помешало ему уснуть.
Когда он проснулся, то совершенно не имел представления, сколько времени проспал. До этого, он хоть примерно представлял который час. После того как обнаружил часы в комнате уборщиков, он всё время старался фиксировать сколько прошло. Да, это было субъективно, но хоть что-то. До сна он понимал, что было ещё утро. Теперь же могло быть сколько угодно времени. Тело болело от лежания на жёстком полу, это свидетельствовало о том, что спал он не пять минут, а долго. Но зато, возможно, восстановил силы.
Если и восстановил, то он этого не заметил. Теперь ноги были не ватными, как сразу после подъёма, а болели, после перенесённой нагрузки. Жажда была дичайшая. Голод тоже, но про это можно было пока не думать. Пить хотелось сильнее.
Единственный выход, который он видел в сложившейся ситуации, это продолжать движение вверх. Только там может быть надежда на спасение.
До следующей остановки он смог одолеть только двадцать этажей. Это было катастрофически мало. Он предполагал, что будет трудно, возможно даже очень, но то, что он выдохнется примерно на середине, это было чересчур. Впереди было ещё не меньше этажей, чем он преодолел до этого, а сил уже не было.
И это учитывая то, что он недавно поспал и отдохнул. Как же он на поверку оказался слаб и не подготовлен. За всё время подъёма, ему на глаза не попалось ни одного средства наблюдения и контроля. Был шанс, что они здесь были замаскированы, но и в этом он сомневался. Лестница была очень будничной и обычной.
Вспомнилась его теория с телешоу, которую он несколько забросил. Вряд ли зрителям будет интересно, как он преодолевает десятки этажей и мочится на стену, рисуя знак вопроса. Теперь всё это казалось просто смешным. Какое телешоу?
Однако, эта мысль его парадоксальным образом подстегнула, он не стал гасить этот внезапный импульс, а постарался поддержать его, представляя сидящих у экранов обывателей и смотрящих за тем, как он оттуда выбирается. Резко встав, он, держась за перила и перехватываясь при каждом шаге, пошёл вверх.