Вероника Спидвелл. Опасное предприятие - стр. 44
– Как необычно, – выдохнула я.
Миссис Рамсфорт улыбнулась.
– Сэр Фредерик эксцентричен, но гениален. И он очень добр ко мне.
Не спросив, она налила каждому из нас понемногу прозрачной жидкости в изящные хрустальные стаканы.
– Пейте осторожно, – предупредила она.
Стокер сделал глоток, и по его лицу расползлась довольная улыбка.
– Ципуро![6] – сказал он.
Ее бледное лицо немного оживилось.
– Вы его знаете?
– Я несколько лет служил во флоте ее величества, – ответил он. – Мы возвращались домой через Грецию после операции в Египте.
Я осторожно сделала глоток. Этот напиток оказался похож на тот жидкий огонь, что я открыла для себя в Южной Америке, – агуардиенте, почти безвкусный и невероятно крепкий.
– А вы как узнали об этом напитке? – спросила я ее.
Себе она не взяла стакан и сидела, спокойно сложив руки на коленях, мраморно-белая кожа казалась еще бледнее на черном бомбазине платья.
– Мы с мужем часто путешествовали по тем краям из-за его интереса к древнегреческому искусству. Во время последней поездки купили там виллу, и я собираюсь уехать туда жить, когда… когда… – Она не смогла продолжить, чувства захлестнули ее.
Через минуту она собралась с силами.
– Простите меня. Мне сейчас очень тяжело.
– Невозможно и вообразить такое, – честно сказала я ей. – Но мы хотели бы вам помочь.
Она сжала руки.
– Да, так сказала принцесса. Простите меня, мисс Спидвелл, но мне кажется, это совершенно невозможно.
Ее голос звучал глухо, а весь ее облик говорил о волнении, о том, что она вот-вот сорвется. Я посмотрела на Стокера, и он еле заметно повел подбородком, показывая мне, что нужно применить другую тактику. Из нас двоих у Стокера было гораздо больше опыта в обращении с женщинами, поэтому я подчинилась.
– Действительно, очень великодушно со стороны сэра Фредерика пригласить вас пожить в этом доме, а какую доброту он проявляет, когда позволяет обитать здесь своим протеже!
От смены темы она заметно повеселела, и я заметила, что ее руки сразу расслабились.
– Он, несомненно, самый гостеприимный джентльмен из всех, кого только можно себе представить, – сказала она с твердостью, которую я прежде в ней не замечала.
– И именно здесь жила та несчастная молодая женщина, Артемизия, если не ошибаюсь?
– Да.
– Расскажите мне о ней, – попросила я.
Она немного помолчала, а потом медленно покачала головой.
– Даже не знаю, как ее описать. Я бы не сказала, что она была красивой. Но она была яркой. Очень высокая, статная, – добавила она. – Копна волос. Они были рыжими, говорят, это к несчастью, но она носила их распущенными, и ей очень шло. Жизнь всегда так и била из нее ключом, она ко многому проявляла живейший интерес.