Вероника Спидвелл. Интригующее начало - стр. 42

Так что пока я решила с ним сотрудничать; мистер Стокер принялся копаться в разных коробочках и банках, собирая там все оставшиеся монеты, которые и составляли его скромное состояние. Затем он потряс какие-то книги, и из страниц выпало несколько банкнот минимального достоинства. Он убрал деньги в карман, потом потушил лампы и огонь в очаге, оставив только одну тонкую свечу, чтобы рассеивать мрак, достал нож и убрал его в кожаный чехол на шнуре, который надел на шею и спрятал под рубашку. Тут я могла бы начать возражать, но снова ощутила интуитивную уверенность в том, что как бы зол и разъярен он ни был, даже будучи вооруженным, он не направит свою ярость против меня.

Я начала считать его шаги и досчитала до шестисот восьмидесяти двух, когда вернулся Баджер, размахивая двумя телеграммами.

– Получил, мистер С.!

Баджер вручил бумаги мистеру Стокеру, и тот быстро прочитал их.

– Хорошая работа, – сказал он и ссыпал мальчику еще одну горсть монет. – Ты хороший парень, я знаю, что всегда могу на тебя рассчитывать.

– Да, сэр, мистер С.! И я позабочусь о Гексли, не бойтесь.

Мальчик выманил бульдога из-под дивана и привязал кусок веревки к его ошейнику вместо поводка. Мистер Стокер взял неуклюжую шляпу с низкой тульей, надвинул ее себе чуть ли не на глаза и поднял свою сумку. Затем повернулся и нетерпеливо махнул мне рукой:

– Ну идемте же.

Я остановилась на минутку, чтобы почесать бульдога за ухом перед уходом. Мистер Стокер должен был наконец понять, что я не пленница и иду по собственной воле.

Мистер Стокер предпочел не делиться со мной подробностями того, куда мы направляемся, и я поняла, что лучше не спрашивать. Хоть я и говорила о его потере, но понимала, что он еще по-настоящему не горюет о бароне. Это придет позже, после осознания неизбежности смерти, которое наступит в результате долгих минут тихого созерцания. Тогда и только тогда это станет для него реальным. А пока мистеру Стокеру нужно было действовать, его гнали страх и ярость, он без остановки двигался вперед и безжалостно тянул меня за собой. Я хотела показать ему, что следую за ним спокойно и добровольно, поэтому демонстративно взяла сумку и сачок и вышла вслед за ним на улицу, где уже наступала ночь. Он шел быстро, немного вразвалочку, как человек, который провел много времени в седле или в море. Он крепко держал меня под локоть, но беспокоиться ему не стоило: я и не думала о побеге. Загадка безвременной смерти барона крайне волновала меня, и про нее нельзя было просто так забыть. И если, как предполагал мистер Стокер, я действительно могла хоть что-то сделать, чтобы пролить свет на это событие, моим долгом было именно так и поступить, осознала я. Мне также пришло в голову, что, потеряв барона, я лишилась единственной нити, связывавшей меня с матерью. Найдя ответы на вопросы, касающиеся его смерти, я могла также найти ответы относительно своего рождения, но верхом неприличия было бы признаться мистеру Стокеру в столь эгоистичном мотиве в минуту его глубокой скорби.