Вероломное племя - стр. 4
– И не проиграет! – подхватил Кина, отдав ей свой лук, а сам забрал у нее копье.
«Земля… листва… дерево!» – прокричал Синица, и все метнули снаряды в воду. Добыча обошла каждого стороной. Синица смутился, вырвал из песчаного дна пику своей стрелы. Кина зашел в реку, достал стрелу Шайны и отдал ее сестре. Снаряд Облака даже не долетел до воды. Сам Кина не решился бросать копье, так как не видел достойной его добычи.
– Повторим? – спросил Синица.
– Я не против, – воодушевилась Шайна.
– Еще раз и пойдем в лагерь. Уже темнеет, – сказал Кина.
«Земля… листва… дерево!» – снова выдал Синица. Копье вонзилось в дно, стрела Облака опять не долетела до воды, снаряд Шайны попал в мелкую рыбешку, а Синица удивительным образом пронзил крупного карпа. Он возрадовался и всю дорогу кичился этим, нес его над головой, не снимая с пики.
Под морозным свечением луны в лагере разгорались три костра, каждым из которых занимался определенный человек. С левого края, если смотреть с востока, над очагом корпел Отчаянный Волк. Он подбрасывал поленья в огонь и раздувал пламя куском бизоньей кожи. Костер справа был отдан престарелой женщине по имени Голубая Река. Правда, в розжиге ей помогала ее дочь Быстрая Лисица. Центральный костер в этот вечер принадлежал Кине, Смелому Зайцу, Пробудившему Бизонов. Благодаря своей резвости и физической силе, он расправился с розжигом в три счета, заставив языки пламени подняться выше двух крайних костров. Кина несказанно этим гордился и все время кричал Отчаянному Волку, чтобы тот посмотрел, как сурово кострище молодых индейцев, на что тот реагировал лишь скудной улыбкой.
Спустя час три костра были окольцованы индейцами. Вокруг левого расположились мужчины, вокруг правого – женщины, а у центрального сидели дети и подростки. Все тесно ютились у теплого очага. В руке каждого жестяная чаша с жареными бобами и куском вяленого карпа.
– Кого надеешься убить, Кина? – разорвал молчание Синица.
Кина вздрогнул от внезапного вопроса. Он, потупив нос, ковырялся рукой в чаше с едой и искал в своей голове подходящий ответ.
– Молодого оленя привезешь? – подначивал Синица. – Или вепря, наконец, убьешь? Хотелось бы попробовать его мясо.
– Что привезет, то привезет, – влезла Шайна. – Тебе какое дело?!
– Не нужно, Шайна, – поставив чашку на землю, произнес Кина. – Он завидует.
– Я?.. Я завидую? – вскипел Синица. – С чего вдруг?
– Иначе бы не задавал таких вопросов! – ответил Кина. – Ты же хочешь на охоту? Отправляйся вместо меня!
– Все знают, что я лучший! – вскочил Синица и выпятил грудь. – Но никто до сих пор не поставил меня в отряд к охотникам.