Вернуться живым невозможно - стр. 10

Абдель сказал:

– Благодарю, Гарри, за столь исчерпывающую информацию, характеризующую нынешнее состояние Соединенных Штатов. Америка начинает собирать плоды своей бестолковой политики. А Россия вполне может нанести еще более мощные удары по потенциально опасным для нее объектам вне собственной территории. Это плохо! Но, видимо, неизбежно. С неизбежностью надо мириться. В общем, я жду сведений о Таруни, Мурдае и Амуркуле.

– О’кей! До связи!

– До связи, Гарри!

Закончив переговоры с полковником, Абдель вызвал помощника и велел подать ужин. Отужинав, он вышел из дома, оставив на связи Талбока, прошел в подвал бункера. Увидел окровавленное, исполосованное глубокими рубцами, повисшее на цепях тело Амуркула. Рядом – Рани с хлыстом в руке. Спросил инквизитора:

– Добился чего-нибудь?

– Так, ничего существенного.

– Конкретнее!

– Мохаммед признался лишь в том, что вечером, накануне выступления из Парши, к нему заходил Ахмад Мурдай. Спросил, когда вы собираетесь выехать в Сунгар.

– И все?

– Все, саиб!

– Что ответил Амуркул?

– Назвал время, определенное планом перехода.

– Что Мурдай?

– Ничего. Ушел.

Абдель отрезал:

– Не верю!

От стены раздался слабый голос Амуркула. Тот, видимо, пришел в себя:

– Шейх! За что ты со мной так?

Аль Яни подошел к распятому подчиненному.

– За что? Вопрос поставлен неправильно. Не за что, а почему. Потому что я подозреваю тебя в измене!

– Но на чем основываются твои подозрения? Я всегда верно служил тебе!

– Мы на войне, Мохаммед, у войны свои жестокие законы! Они перемалывают всех, и виновных, и невиновных! Разве люди, гибнущие под бомбами, чем-то провинились перед теми, кто отдал приказ бомбить их? Ничем. Но они гибнут, становясь жертвой ситуации. Кому-то везет, и он выживает в огненном аду, кому-то нет, и тот умирает! Тебе не повезло. Ты стал жертвой войны. А вот заслужил ты смерть или нет, я узнаю позже. И решу твою участь!

Амуркул простонал:

– Даже если я ни в чем не виноват, после этого допроса ты не оставишь меня в живых.

– Как знать, как знать, Амуркул! Если тебе нечего добавить к сказанному Рани, молись. Молитва облегчит твои страдания. И родит надежду. Пока человек надеется, он живет.

– Ты не убьешь меня прямо сейчас?

– Нет! Это я всегда успею сделать. Но не заставляй меня повторяться. Прими случившееся как должное. Мужчина должен всегда оставаться мужчиной. Мы еще встретимся.

Абдель повернулся к Рани, приказал:

– Сними его с цепей, дай воды, хлеба, йод, бинты. Дверь камеры на замок. Рядом часового из числа самых преданных тебе людей!

Рани поклонился:

– Слушаюсь, саиб!