Вернуть семью. Шанс на любовь - стр. 28

Чего это я там не знаю? Бросаю на мать с дочерью вопросительный взгляд.

Лиза быстро отворачивается и загораживает свою матушку от меня.

Ну-ну. Прячься, прячься.

От меня все равно не убежишь.

Оставив этих двоих на перроне пробираюсь в вагон. Где нахожу свою мать, ожидающую с кучей сумок и коробок.

Они что, на месяц приехали к нам пожить?

– Лешенька, сынок! – Матушка поднимается со своего места. И, радостно улыбаясь, раскрывает руки. – А мы с Любой решили приехать! Устроили вам с Лизой сюрприз!

– Привет, мам, – произношу дежурную фразу.

– А ты чего такой недовольный? – тут же хмурится мать. – Не рад? Или сюрприз не удался?

Сюрприз, млин, удался! На славу!

Как это все мне теперь разгребать?

13. Глава 13. Маша

Я не нахожу себе места.

Не могу ни сидеть, ни лежать, ни читать. Даже игры с Левушкой не помогают отвлечься. Из-за своих мыслей и переживаний переключиться на сына не могу!

Перед глазами стоит проницательный взгляд синих глаз. Не могу избавиться от воспоминаний.

После встречи с Лешей внутри словно что-то сломалось, и теперь я ищу что именно и все пытаюсь заменить эту поломанную деталь.

Пока что безрезультатно.

Блин!

А если Леша поймет, от кого я родила? Если догадается, что это его ребенок.

Он же откажется оперировать.

И что же мне делать тогда?

Уверена, Михаил Александрович в одиночку не возьмется на наш случай. Он четко дал понять, что оперирует только со своей командой и со своей правой рукой.

Кто ж знал, что эта самая правая рука – единственный на свете хирург, к кому на стол Леве нельзя попадать?

Ну потому что не может отец оперировать сына. Не может!

А-а-а-а!

Блин! Блин! Блин!

Начинаю психовать.

Левушка, почувствовав мое состояние, тоже нервничает. Малыш становится капризным и плаксивым, отчего я еще сильнее расстраиваюсь. И завожусь.

В груди разрастается дыра.

Подхожу к тумбочке, наливаю в стакан воды, выпиваю ее одним махом. В голове сотни мыслей, сплошные страхи, переживание за здоровье сына становятся только сильнее.

– Маш, успокойся. – Соседка обращается ко мне мягким тоном. – Не накручивай себя еще сильнее, чем ты уже есть, – немного неправильно считывает мои эмоции.

Но я все равно рада, что она заговорила со мной. Может быть, в беседе с ней смогу отвлечься и мне, наконец, станет чуточку легче?

– Вы в надежных руках, – продолжает успокаивать.

– Знаю, – вздыхаю.

Мысли потихоньку переключаются на операцию, и когда я начинаю думать об этом, то в душе просыпается животный ужас.

Кажется, одни проблемы вокруг.

– Все равно страшно, – признаюсь. Скрывать эмоции нет никакого смысла.

Мне страшно за сына. За себя. За свою тайну.