Вернуть нельзя, забыть невозможно - стр. 18
— Хорошо. Завтрак так завтрак, — примирительно поднимаю руки. Придется уступить такому напору. Тем более он, скорее всего, прав. Надо набраться энергии и сил.
— Вот и молодец.
Выходит и прикрывает за собой дверь. Привожу себя в порядок, собираю в небольшой рюкзачок все, что может пригодиться, и спускаюсь в столовую. Паша сидит за столом и разговаривает по телефону. Увидев меня, завершает разговор и поднимается навстречу.
Присаживаюсь на стул. На столе уже стоит овсяная каша и яичница.
— Шведский стол? — усмехаюсь, кивая на такие разносолы.
— Угу, практически, — смеется Паша и многозначительно подмигивает. — Тактическая хитрость.
— Не поняла, — озадаченно поднимаю на него глаза, ощущая какой-то явный подвох.
— Попросил накормить мою беременную жену, — неопределенно пожимает плечами и отворачивается.
— Паша, — укоризненно тяну я и невольно напрягаюсь. Он не должен был этого говорить, не посоветовавшись со мной.
— Так безопаснее, — устало выдыхает и кивает на персонал, стоящий неподалеку. — Не нравится мне все это.
— Они же знают, что мы же живем в разных комнатах.
— Ну и что? Фамилия же у нас одинаковая. А там мало ли какие у нас причуды.
— Ну хорошо. Возможно, ты прав, — вынужденно соглашаюсь. В его словах есть логика. Может быть, действительно лучше, если для окружающих я буду женой такого медведя, как Павел. Вряд ли кто-то в здравом уме захочет с ним связываться.
Придвигает ко мне тарелку с кашей. Смотрю на нее, пытаясь отыскать хоть жалкие крохи аппетита, но тщетно. Есть не хочется совсем. Тяжело вздыхаю и поднимаю на Павла глаза, умоляю об амнистии. Но он лишь качает головой.
— Ешь и поехали. Я корыто арендовал.
— Почему корыто? — нехотя набираю ложку и заталкиваю в рот. На вкус это еще хуже, чем на вид.
— Потому что машин нормальных здесь тоже нет.
— Так не Москва все-таки, — безразлично пожимаю плечами. Странно в такой глубинке искать комфорт. У людей на это просто нет денег. — Нам далеко ехать?
— Пару часов по трассе, а потом еще по полю неизвестно сколько.
Решив, что кашу я в себя не протолкну, отодвигаю тарелку и беру яичницу. Она хотя бы выглядит более съедобно. Аккуратно отрезаю вилкой кусочек и кладу в рот. Вполне вкусно, и рвотный рефлекс не появляется. Останавливаюсь на этом блюде.
— А ты почему не ешь?
— Я уже позавтракал. Мне надо отойти на пару минут.
— Конечно.
Павел поднимается на ноги, берет телефон и выходит из столовой. А я нехотя жую яичницу и думаю. Может, Паша прав? Зачем я сюда приехала? Чего хочу добиться, чего найти, а главное как? Ведь спасатели, вероятнее всего, прочесали каждый сантиметр земли.