Вернуть нельзя, забыть невозможно - стр. 11

— Вик, это дурь. Тебе там нечего делать. Там очень страшно.

— Ну и что? Я справлюсь, — умоляюще смотрю в глаза. — Правда.

— Я не хочу брать на себя такую ответственность.

— И не нужно. Я сама за себя отвечу, — чувствую его слабину и решительно давлю на нее, чтобы добиться своего. — Может, мне будет легче отпустить его там… Дай мне этот шанс. Ну, пожалуйста…

— Я себе никогда не прощу если с тобой или ребенком что-то случится, — устало выдыхает, опускается на стул и хватается за голову.

— Ничего не случится. Я тебе обещаю.

— Ладно. — Павел звонко припечатывает ладонь в столешнице и поднимается. — В понедельник вечером вылетаем. Будь готова к семи, я заеду за тобой.

— Спасибо, — кидаюсь ему на шею и крепко обнимаю.

— Мне пора. Не подводи меня.

Павел грустно улыбается и идет к выходу. Провожаю его до двери, закрываю замок и возвращаюсь на кухню. В душе чувствуется нереальный подъем, и вера в счастливый конец растет с каждой секундой. Надо только как-то дожить до понедельника.

***

После короткого опроса и осмотра на кресле врач предлагает сделать УЗИ. С радостью соглашаюсь и ложусь на кушетку. Трепетное волнение перед первой встречей с малышом охватывает меня целиком. Руки трясутся, а к горлу подступает горький ком. Непрошеные слезы жгут глаза. Я так хотела разделить этот прекрасный момент с мужем… Но жизнь внесла свои коррективы.

— Ой, а можно позвать свекровь? Она за дверью.

— Конечно, — улыбается мне Елена Сергеевна, поднимается на ноги и идет к двери.

А я в это время пытаюсь взять себя в руки и успокоиться. Все еще будет. На следующее УЗИ мы обязательно пойдем с Иваном. Как раз уже пол можно будет определить.

— Все хорошо? — Людмила Петровна садится рядом со мной и берет руку в свои.

— Да, нормально, — выдавливаю из себя улыбку.

— Спасибо, что позвала.

— Ну что, готовы?

— Конечно, — киваю я.

Врач намазывает датчик гелем и начинает водить по моему животу. Смотрю на экран у себя над головой и пока ничего не понимаю. Лишь серо-черные тени сменяют друг друга.

Наконец датчик останавливается, и картинка проясняется.

— Так… что тут у нас, — бормочет себе под нос Елена Сергеевна и делает необходимые измерения.

— Все хорошо? — с придыханием спрашиваю и замираю в ожидании ответа.

— Более чем, — улыбается она мне. — Срок восемь недель. Развитие соответствует сроку. Никаких патологий и угроз нет.

Облегченно выдыхаю. Это главное. Я так боялась, что с этим постоянным стрессом наврежу ребенку, но слава богу все обошлось.

— Вот смотрите это голова, это ножки, а это, — наводит курсор на мерцающую точку, — сердечко бьется. Хотите послушать?