Вернуть истинную - стр. 42

Да что ж они оба рычат-то все?

Стону мысленно.

Напугают же кроху!

И вот будто в воду гляжу, малышка начинает усердно сучить ручками и ножками, а через секунду раздается ее недовольный писк. Вначале негромкий, словно на пробу, затем увереннее и мощнее, проверяющий на выносливость всех присутствующих.

У меня от переживаний сердце кровью обливается. А этим двоим – совершенно все равно. Даже ухом не ведут, только кривятся.

– Чего встала, кукла? – рыкает Раф, толкая меня в спину. – Иди, успокаивай. Чтобы и звука от ребенка не было слышно в доме. Уяснила?

Киваю без слов и делаю шаг к омежке, как тут же следует совершенно другой приказ.

– А-ну, стой, человечка! – угрожающе командует Узана, сверля меня подозрительным взглядом. – Я что-то не поняла. Откуда ты узнала, что это девка лежит, а не парень? На ней же не написано.

Тыкает пальцем в сторону заливающейся плачем крошки.

Сглатываю, понимая, что прокололась. По коже уже не мурашки бегут, я вся мгновенно покрываюсь испариной. Руки дрожат, снова стискиваю их в кулаки.

Матушка-Луна, да что ж я такая невезучая?

Вопрошаю мысленно и бросаю очередной взгляд в сторону девчушки, к которой меня тянет с непреодолимой силой.

– Так пеленка-то розовая, – выдыхаю придушенно первое, что замечаю. – А у нас в деревне мальцов в такое не заворачивают.

– Хм, ладно, сладкая, иди давай, – дает добро Узана, поверившая моим словам и сменившая гнев на милость. – Выполняй приказ Рафа. И смотри, чтобы с девчонкой все было в порядке. Если что нужно, у Линара попросишь.

– Хорошо, – произношу чуть слышно.

Но дама с гонором уже обо мне забыла, потому что переключилась на более интересную личность:

– Раа-аф, милый, как хорошо, что ты меня нашел.

Недовольного рыка как не бывало. Теперь счастливо гортанно урчит-мурлычет не то кошечка, не то волчица.

– А я разве терялся? – ворчливо осведомляется оборотень.

Глянув мельком в его сторону, убеждаюсь, что он уже совершенно здоров. И смотрит на двуликую с явным одобрением.

Матушка-Луна, куда я попала?

Вопрошаю мысленно.

Вчера Узана оказывала милость Хорну, сегодня кадрит Рафа.

Кошмар!

– Я за тебя переживала, – совсем меня не стесняясь, женщина подходит к мужчине вплотную и закидывает руки ему на шею, потираясь грудью. – Сии-ильно.

– Небось, Хорн сумел тебя успокоить, – словно читает мои мысли Раф.

– Ой, да брось, не ревнуй… – слышу уже где-то на периферии.

Во-первых, смотреть на такое открытое заигрывание совесть не позволяет. И так покраснела, как рак, от смущения.

Во-вторых, все внимание занимает малышка, затихшая на секунду и вновь огласившая комнату раздирающим душу плачем.