Вернуть истинную - стр. 35
Ой-ой-ой…
Вот теперь меня уже другой страх аккуратно накрывает с головой. Помню я, что этот тип очень агрессивный и нападает на других без разбора.
Стараясь не делать резких движений, прижимаюсь спиной к стене и по миллиметрику сдвигаюсь в сторону двери в ванную комнату. Понимаю, что маневр вряд ли удастся. Но, мамочки, как же не хочется верить в худшее.
Двуликий молчит, но внимательно отслеживает мою попытку к бегству.
Взгляд тяжелый. Лоб нахмурен, брови сведены вместе. Крылья носа широко раздуваются, словно оборотень пытается вобрать в себя мой запах и разложить его на составляющие. Тонкие губы сжаты так, что побелели и почти незаметны.
В горле застревает очередной вздох, когда он едва качается вперед и упирается огромной ручищей в стену над моим плечом.
– Ты кто? – звучит утробный хриплый рык.
Мужчина не моргает. Настолько он напряжен.
Решаю не дразнить зверя и отвечать предельно честно и быстро.
– Анила, – сглотнув пересохшим горлом, озвучиваю свое имя.
– Что здесь делаешь?
Умираю от страха.
– Вас сторожу.
– ЧЕГО? – а вот теперь брови двуликого взлетают ко лбу.
Ну да, верно. Удивился. Есть чему. Где он – шкаф с антресолями, хоть и худощавый, и где я – пигалица, дышащая ему по грудь.
Сторожиха выискалась, прости матушка-Луна.
– Вы были без сознания, я вытащила серебряные осколки, чтобы рана смогла затянуться, – робко протягиваю руку в сторону прикроватного столика, где осталась ванночка с извлеченными из оборотня частицами металла.
Раф не реагирует на то, что я хочу показать, а вот за руку хватает и резко дергает меня на себя.
С писком ударяюсь в широкую грудь и скукоживаюсь.
Что предпримет этот ненормальный в следующий момент – сам дьявол не ведает.
– Медсестричка, значит… лечила, – урчит зверюга мне на ухо, утыкается в макушку и делает глубокий вдох.
Золотинка забивается вглубь души и оттуда тихонько с ненавистью скалит зубы. Ей не нравится этот двуликий. И нет, она его не боится из-за наглого поведения. Тут другое.
Более глубокое.
Она его словно презирает, зная что-то большее, нежели я.
– А ты странно пахнешь, – не задумываясь, оборотень накручивает мою косу себе на руку, заставляя изогнуть спину и вытянуть шею, оголяя ее, – но мне нравится. Только не пойму, ты человечка что ли?
Нависает он, глядя глаза в глаза.
Собираю все силы, чтобы соврать и не признаться в своей тайне.
Сказать так, чтобы поверил.
– Ч-человечка, – выпаливаю с запинкой и делаю глубокий вдох, распахивая рот.
Замираю и с дрожью ожидаю решения.
Поверит? Или прибьет за обман?
– Что ж, Анила, вкусная человечка, мы с тобой еще пообщаемся, – ухмыляется нагло и отталкивает в сторону, будто надоевшую вещь, – но позже. Сейчас, не обессудь, кукла, у меня есть дела поважнее.