Вернуть или вернуться? - стр. 31
Через пять минут я уже знал всю родословную вдовы, и её день рождения, и покойного супруга. Потом я самолично насыпал ей в квас немного опиума и настоял, чтобы она осталась ночевать в доме.
Вернувшийся из лавки Серёга не сразу понял, почему я проявил такой повышенный интерес к обычной паломнице.
– Серый, это шикарнейший белый рояль, лакированный, с позолотой и точёными ножками.
– Чего? – оторопел Сергей.
– Рояль, как и положено для попаданцев, – пояснил я. – Документы! Твоя легализация! Как тебе нравится – Сергей Павлович Иванов? И даже бумаги имеются. Да что там бумаги, полная родословная родителей как на блюдечке подана! Даже описание примет совпадает.
– Я же не Иванов, – затупил Серёга.
– А кто у нас в доме знает твою фамилию? – напомнил я. – К тому же Ивановы настолько распространены, что совпадение никого не удивит. Я тут записал все данные с датами рождения «твоей» ближайшей родни.
– Хорошо, допустим, я из Костромы, а что делаю в Екатеринодаре?
– Пришёл искать мать. По слухам, она сошла с ума и подалась в паломницы. Ты её не нашёл и остался в городе.
– А то, что я почти два месяца живу у Ситниковых, ничего не значит?
– Кто там по прошествии времени вспомнит, когда приходила паломница, да и запомнит ли её кто?
С этими доводами Серёга согласился. Легализация его в этом времени была самой большой проблемой. Мы даже деньги откладывали на взятку. А тут и документы, и готовая легенда. Как таковых паспортов у жителей России в это время не было. Их имели только те, кто выезжал за границу. Для всех остальных выписывались по мере надобности другие бумаги. К примеру, у Ивана Григорьевича Ситникова было «Свидетельство о принадлежности к купеческому сословию». С такой бумагой путешествовать по России нельзя. Для переездов требовалось брать в канцелярии особый «Билетъ для жительства в разных губерниях». Срок его действия был ограничен. Как писалось в «Билете», если особа, кому выдан «Билетъ», «въ течениiи льготного месяца после сего срока не явится, то съ нея поступлено будетъ какъ с бродягою». Только поломникам разрешалось перемещаться по стране без «Билета».
Серёга у нас по всем признакам уже был бродягой. На учёт в Екатеринодаре он не встал и бумаг никаких не имел. А тут хотя бы метрика и реально существующая «мать».
– Всё равно нельзя так, – не соглашался Сергей. – Сунется паломница завтра в мешок и обнаружит пропажу. На нас полицию наведёт.
– Придумаем, как сделать лучше.
Ближе к полуночи мы выбрались из спальни и совершили грех, украв у несчастной вдовы документ на сына.
– Как он не сгорел при пожаре? – недоумевал Серёга, разглядывая нашу добычу.