Верну свою жену - стр. 39

С этими словами он развернулся и ушел. Я какое-то время постояла на месте, уныло глядя в окно, как он резкими шагами идет к автомобилю. Что я наделала? Поругалась со всеми. Всем наговорила гадостей. Обещала себе держаться и просто наблюдать, а сама вывалила подозрения. Ничем не обоснованные, нелепые. В глазах своих родных и близких выставила себя полной истеричкой… Неуверенной в себе дурой и грубиянкой.

Димочка… Его надо покормить. Только в роли мамы я могу еще быть сегодня успешной. С этими мыслями я пошла наверх, где мама уговаривала Стасю остаться.

– Скажи ей, Соня, что ты берешь слои слова назад, – настаивала мама, едва меня увидела. – Стасечка уехать хочет. Думает, что мешает тебе.

– Где мой сын? – потребовала я у матери ответа.

– В своей комнате, где же еще? Он спит, – ответила она с обидой. – Еле успокоили! – не преминула упрекнуть меня.

На нетвердых ногах я выплыла из комнаты мамы и пошла в свою, где стояла люлька. Склонилась над ней, посмотрела на сыночка.

– Малыш, как же так? – заплакала я снова, глотая слезы. – Я не знаю, что мне делать. Я всё испортила…

Соня

Долго в одиночестве я не пробыла. Распахнулась дверь, и на порог ступила мама. Скользнула взглядом по мне, опустила его на мои ноги. Цокнула языком.

– Ты чего босая ходишь? Где тапки потеряла?

– В гостиной, наверное, – пожала я плечами, вспоминая неприятную сцену. – Надо пойти вытереть там пол…

– Да ладно, я сама, – поддержала мама наш неловкий разговор.

Она явно хотела поговорить о чем-то другом, мялась на месте. Наверное, ждала с моей стороны извинений. Но мои мысли крутились сейчас только вокруг мужа. Волнение не давало стоять на месте спокойно. Хотелось заламывать руки и названивать ему без конца, требовать вернуться.

Еле держалась.

Куда он уехал? Что теперь будет?

– Дочь…

На спину мне легла мамина рука. С замиранием сердца я повернулась к ней.

– Да, мам…

– Ты чего устроила? Димочке же всё передается… Я его еле успокоила. Чего ты на всех срываешься?

И до того она мягко это сказала, что у меня тут же полились слезы. Я снова плакала, будто от сердца брала русло полноводная река и разливалась на большое пространство, затопляя всё вокруг.

– Я знаю, мам, знаю, – в голосе у меня появилась плаксивость, – это, наверное, какой-то откат. Пока в больнице лежала, еще как-то держалась, а сейчас накрыло… Всё время плачу, мне тяжело…

Она молча слушала мои попытки объясниться и держала за руку, кивая.

– Поплачь, моя хорошая, – притянула она меня к себе на грудь и позволила выплакаться. – Поплачь, но недолго, а потом соберись, слезы вытри и давай заканчивай себя жалеть. Не дури, Сонь, не надо…