Верность - стр. 6
Андреа проводил ее взглядом, затем прошел в раздевалку. Быстро переоделся, и уже выходя из «ФизиоЛаб», не думал больше ни о Маргерите, ни о других пациентах. Прежде у него не получалось отключаться: он постоянно размышлял, как помочь клиентам, прикидывал, сколько времени уйдет на лечение, продумывал, как усовершенствовать процедуры. Затем мало-помалу научился выбрасывать все из головы. Престижные миланские улицы по соседству с виа Капуччини, столпотворение на корсо Буэнос-Айрес, жуткие пробки на окружной: Милан – трудный город. Определение трудный приклеилось к нему с самого детства. Трудный ребенок – мало говорит. Трудный ребенок – не слушает учителя. Трудный подросток – подрался с одноклассником. Трудный подросток – бросил свою собаку. Трудный парень – то не встречается с девушками, то встречается, но не с теми. Трудный парень – Андреа Манфреди. В тот день, когда мама сказала, что ее сын такой же трудный, как и Милан, – только на первый взгляд, – Андреа осознал, как это здорово, когда тебя понимают.
Сейчас, прогуливаясь мимо виллы Инверницци с ее нереальными фламинго в фонтане, мимо роскошных, почерневших от смога зданий в стиле модерн, он свернул к Порта Венеция и шагал в толпе среди геев, африканцев и непримечательных миланцев вдоль трамвайных путей, заросших свежей зеленью, по вьяле Пьяве, и хотел «быть как все». Пройдя около километра в своей почти пижонской манере – руки в карманах, плечи опущены, – он вышел к пьяцца Триколоре и сел на девятый трамвай. Сошел на Порта Романа – в прошлом городской окраине, а нынче популярном районе. Тут прошло все его детство: родители вот уже двадцать три года держали газетный киоск напротив церкви Сант-Андреа. В этом киоске он отработал шесть лет кряду во время летних каникул и даже пару зим, чтобы заплатить за учебу. Он знал, как сделать так, чтобы газеты хорошо продавались, у него даже была своя философия оформления витрины: среди серьезных журналов вставлял «чужака» – то комиксы «Марвел», то иллюстрированный журнал о животных, то альбом Панини. Отец не вмешивался, но затем все переставлял. Он всегда все переставлял. Вот и сейчас склонился над ящиком с подержанными выпусками «Урании» по два евро и складывал их ровной стопкой.
– Я никуда не пойду, – сказал он, заметив Андреа.
– Вот старый упрямец! – Мама показалась в дверях и кивнула сыну. Андреа придержал отца за руку и помог разогнуться. У того был затуманенный взгляд, и Андреа не отпускал его, пока мама передавала ему медицинскую карту с заключениями врачей.
– Жду от вас новостей.