Верное сердце - стр. 32
Люди гневно и пугливо фыркали, особенно волшебники. Возобладал страх, что подобных игл из воздуха может появиться много.
– Прошу простить его. Норзе мне почти как сын, не изгонять же его. Кроме него в этих горах больше никого нет. Знахари разве что заходят и всё. Но я с ним согласен. Ваши люди могли дезертировать. Никакие деньги не стоят собственных жизней.
– Жизней? – переспросила Нарнетт, ещё не оправившись от увиденного наказания. – Что им угрожало здесь? Мы видели сотни следов, а мой граф еле спасся со своими людьми. Кто здесь живёт?
Абалтун глянул за спины своих гостей, словно ожидал кого-то увидеть там. В нескольких иттах к юго-западу начинались Нэлвские места, а по их правой кромке шли тропы с юга до Малого леса. Или Дер'юхайра, как лес называл Абалтун. Горизонт был чистым. Лишь где-то вдалеке пели оставшиеся на зиму в горах птицы, довольно редкое явление.
– Я не знаю, кто это такие, Нарнетт. Знаю лишь то, что в мой лес они не заходят.
– Почему? Кто ты вообще такой?
– Боятся, – серьёзно ответил ведун. – Я связан с этим лесом могущественным колдовством. Если вам будет угодно, можете считать меня друидом. Но я лишь отдалённо похож на друида, потому что те защищают природу, а я – весь мир. В меру своих скудных сил. Лес – это лишь географический объект, к которому привязано моё колдовство. Если бы я жил в пещере, меня бы защищали подземные грибы, скалы, что угодно. Если бы я болтался в море, меня бы защищали водоросли, кораллы, остовы погибших кораблей. Меня бы защищало море. Здесь, в лесу, меня защищает лес. И я защищаю его в ответ. Поэтому я не допущу даже малейшей угрозы со стороны ваших магов или солдат с факелами. Может быть, я умру. Но с собой заберу многих. Знаешь, сколько мне лет, дитя? Понимаешь ли ты, что я старше любого эльфа, некоторые из которых старше вашего королевства?
Служилые начали сменять гнев на испуг и удивление.
– Но ведь ты поселился здесь несколько лет назад… – задумалась дворянка. – Как и странные символы в лесу стали появляться не так давно.
– Я десятки лет создавал рунические символы, дитя. Которые позже нанёс на деревья внутренней чащобы. Сразу, как только поселился здесь. У себя на севере я тоже наносил их, чтобы они защищали меня от нежити. Эти символы связаны с моей духовной энергией. Они связывают нас с Дер'юхайром или с другим природным объектом. Нас, то есть мой народ. Точнее, то, что от него осталось.
– Почему ты переселился сюда? Почему вступил в симбиоз с этим лесом? – спросила Ольта.
– Потому что меня изгнали с севера. Мертвецы, которых вы не добили четыреста лет назад. И которые появились из-за вас, людей. Помнишь, что я тебе рассказал во время нашего знакомства, Нарнетт? Смерть – часть этого мира. Рано или поздно она должна была обрести телесное воплощение… И это воплощение изгнало меня и уничтожило мой Цветник. Город-сад, за которым я один ухаживал почти триста лет. Они убили мою единственную дочь, превратив её в себе подобное чудовище. Однако сейчас я готов к бою. И отступать я не буду. Пускай они прорвутся через горы, я убью их столько, сколько не убил ни один ваш король за последние четыре сотни лет с момента окончания Великой войны.