Верните мне дистанционку! - стр. 37
Я осторожно подняла коробку на стол и развернула листок плотной бумаги, подруга сразу переместилась ближе.
– Эллион, я подумал, что тебе некогда будет заниматься подобными вещами, а потому взял на себя смелость сделать подарок. Подобрал на свой вкус. Надеюсь, не ошибся с размером, – прочитала я и с опаской покосилась на короб. – Что-то мне страшно.
– Да что ты, это очень мило с его стороны. Он никому подобных знаков внимания не оказывал. Только и делает, что от девиц отбивается.
– Он, как я понимаю, предложил мне взаимовыгодное сотрудничество. Как минимум на этот вечер. Но я не знаю, чем оно для нас обернется.
– И чего там не знать? Открывай давай! – рявкнула подруга.
Я сняла крышку и убрала слой упаковочной мишуры. Под ней оказалось невероятной красоты платье, темносинее, с мерцающими камушками по верху стана, с искусно вышитым лифом, а сверху рукава и лямки заменяли серебряные ленты, усеянные теми же камнями, что стан и лиф. Со стороны казалось, что к платью прилагается приличного размера колье. Там же, в коробке лежали серебристые лодочки. А главное, все это сидела на мне, как влитое.
– И откуда наш ректор так хорошо знает фигуру и размер Элли? – с подозрением я посмотрела на Глафиру.
– Ой да ладно… Подумаешь… Демонюке помогла. Ты ведь и забыть забыла про этот ваш вечер, – затарахтела домовушка. – А он попросил. Но ты не бойся, более чем мерки с одежды снять я ничего не делала. Вопросов он не задавал, знал, что не расскажу. Не меня послал бы, так кого другого из моих. Уж лучше я.
– Ах ты… Знала бы ты, – схватила я женщину, притянула к себе и обняла. – Пусть мы только познакомились, а ближе тебя у меня никого нет. Я очень тебе благодарна.
– Так ты ругаться не будешь? – с недоверием она посмотрела на меня, стоило выпустить ее из объятий.
– А за что? Ты же сама говоришь, что он все равно кого-нибудь бы подослал. И правда, лучше ты. Лучше всех. А мне никогда таких подарков не делали, – вздохнула я, и, пожалев себя ту, старую, расплакалась. – Понимаю, что он сделал это, чтобы не ударить в грязь лицом на приеме, но все равно приятно. Оно очень красивое.
В записке было послесловие, Д`амбьер писал, что будет ждать меня в семь в ректорате, и я попросила Глафиру проводить меня так, чтобы столкнуться с минимальным количеством народа. А лучше вообще ни с кем. Мне повезло, в выходные комендантский час на воротах продлевался до одинадцати и большинство студентов гуляли в городе. Я остановилась перед дверью с позолоченной табличкой и робко постучала.
– Эллион? – передо мной возник мужчина и я остолбенела.