Верни нашу дочь - стр. 38

— Значит, ты еще не знаешь. — Сестра прикрыла глаза и шепотом произнесла: — Он отменил свадьбу. 

— Ого… — протянула я, не понимая, как вообще реагировать на эту новость. 

Вчера мы с ним так и не договорили. Слишком тяжелым и откровенным было случившееся. Рома хотел продолжить расставлять между нами все по пунктам — это были его слова, но я спасовала. Попросила его дать мне время до завтра. 

Причем стояла я тогда все так же — уткнувшись носом в его лопатки, просто не в силах отпустить его. Это изначально мой порыв был наполнен лишь благодарностью. Искренней и чистой. Но, немного переведя дыхание, я начала еще ярче чувствовать запах Роминого парфюма, который изменился со времен его студенчества, но и в новом все так же преобладали цитрусовые нотки. 

А еще у меня внезапно закололо кончики пальцев, потому что я словно отмерла и начала чувствовать тепло и упругость торса Скольникова. Мужчина был лишь в рубашке. Очень тонкой рубашке, и она, конечно же, позволила мне с легкостью прощупать границы рельефных кубиков. 

А потому, когда мои ноги превратились в вату, как у какой-то кисейной барышни, я поняла, что произошло это не от облегчения, а от близости волнующего мое тело и разум мужчины. 

Естественно, я предпочла уйти, так и не договорив. В один момент мне нужно было его дружеское плечо, которое он дал, а в другой я опять вспомнила, что он был желанным мужчиной. И, побоявшись собственных порывов, я позорно сбежала, лишь бы не испортить то, что, кажется, начало между нами налаживаться. 

Господи, да я даже думать боялась о том, что наши отношения действительно смогут улучшиться. А теперь вот… оказывается, я упустила такую важную новость. Отмена свадьбы. Меньше чем за два месяца до той самой свадьбы. Слишком категорично. В моей голове разом поселилось столько мыслей, что я быстро растерла глаза и сдавила виски, стараясь сдержать рвущуюся изнутри радость.

— Я не знаю, что думать. Сам Рома ничего не говорит, — продолжила сестра. — Я переживаю за него…

— Карин, он взрослый человек и, если принял такое решение, наверное, прекрасно все обдумал.

— Я бы поняла, если бы он сделал это ради тебя, но ты же не знаешь ничего. Блин, Кристин, я ничего не понимаю. Он же всегда к ней так хорошо относился. А сейчас она звонит и рыдает мне в трубку, а Рома не желает ничего говорить. Я просто ничего не понимаю.

— А может, тебе и не надо понимать? 

— Что? 

— Ну, они взрослые люди и все сами решат. 

— Я просто хочу, чтобы Рома был счастлив. А с Алиной у него все так хорошо складывалось.

Я сложила руки на груди и повернулась к дочери, пытаясь сдержать гнев. Иногда Карина меня бесила. У сестры всегда был синдром гиперзаботы о близких. Она была старше меня всего на два года, но почему-то в школе ее опека надо мной больше напоминала родительскую. Она даже подрабатывала, когда училась в институте, чтобы накопить деньги не только на свое обучение, но и мое. Ее забота, конечно, поменяла направление, когда она родила, а я как раз уехала. Тогда мы отдалились окончательно, потому что, хоть мы и любили друг друга, я видела в ней пример, до которого просто не дотянуться, а она видела во мне человека, о котором нужно заботиться. Несмотря на это мы никогда не были душевно близки.