Верни мне магию... - стр. 5
Это отрезвило мага. Он замер, шумно и тяжело дыша, и повернулся, виновато глядя на распластанную по ледяному полу фигурку.
― Прости… – прошептал он и, хотя она вырывалась, помог встать. – Я не хотел. Не рассчитал силы… Я привык быть один, Кирна, и когда накрывает, как сейчас, лучше меня не трогать. В голове туман, перед глазами мрак…
Женщина откинула за спину длинную, белокурую, толстую косу и оттолкнула его руки, потирая ушибленные ладони и ногу.
― У тебя, я смотрю, совсем с головой плохо. Ты дикарь! Самый настоящий! Что бы ни было в твоём прошлом, оно прошло! Понимаешь? Что там такого случилось, что оно заставляет тебя терять разум? Я столько раз спрашивала тебя, но ты молчишь, копишь в себе ненависть, пока однажды она не убьёт тебя, а до тех пор так и будет разъедать изнутри.
― Я говорил, и не раз! Другим рассказывал, и толку? – взорвался маг. – Оно не отпускает, не уходит. Это нельзя забыть! Нельзя простить, понимаешь? Что бы я ни делал, эти сны со мной. Я раз за разом вижу горящую деревню, бегущих ко мне родителей, и драконов, пикирующих с неба. Мою семью разорвали в клочья у меня на глазах! Я был ребёнком, и это самое чёткое воспоминание, оставшееся из детства. Всё, что было до того дня, пожрала темнота. Перед глазами стоят лица родителей именно в тот момент, и больше ничего… Тётка рассказывала, как мы жили, а для меня это всё равно, что рассказы о посторонних людях, потому что своих воспоминаний нет. Время после нападения тоже помню слабо. Я перестал говорить, и люди думали, что тронулся умом, онемел, потом заговорил опять, а после меня забрали на Остров магов… Но это всё туманно, ту часть собственной жизни я знаю с чужих слов, а у самого в голове пустота. Словно и не было меня, пока не стал учеником в ордене. И только гибель родителей всплывает в памяти снова и снова… Если магия не вернётся, если не смогу мстить Диким, мне не за чем жить. Они отняли у меня всё, убили, пусть и не физически…
― Но ты вряд ли сумеешь найти тех двух драконов, а ненавидишь невиновных, – тихо проговорила Кирна, обида и злость отступили, стоило лишь представить, через что прошёл Рош, да и всё ещё проходит. Его прошлое не ушло, он застрял в нём, и не может выбраться.
Мужчина снова врезал кулаком в стену, кровь хлынула потоком, замочив рукав рубахи.
― Зато ты им простила! Да что взять с вдовы Дикого! Ты же предала свой народ, связавшись с врагом.
― Чушь! – вскричала знахарка, вскочив с топчана. – Аррнаг не враждовал с людьми! Он не хотел принимать участия в том, что творят его родичи, но был один. Как мог помешать, а? Он ушёл, женился на мне, жил, никому не причиняя вреда, а его же мать послала за ним убийц. Вот где дикари! А ты всех равняешь…