Верни мне крылья, любимая - стр. 7
О, как он ее хотел! Даже сейчас, в своем унизительном положении, с рабским ошейником на горле, Дьяр с трепетом представлял, как прикоснется к возлюбленной. Уже скоро он увидит ее без одежды. Еще пара минут – и сможет дотронуться. Не верилось.
Нашел. В таком месте. Они познакомились всего час назад, а уже собирались соединиться так, как позволено лишь супругам. Это вопиющее нарушение морали одновременно возмущало Дьяра и заводило, заставляя дрожать от целого коктейля эмоций.
Будь его истинная драконицей и встреться они не здесь, а на его родном острове, то еще год после помолвки гуляли бы под луной за ручку. Объятия и невинные поцелуи – все, на что имели право жених и невеста.
А тут постель. В первый же день знакомства. Арабелла даже не знала его настоящего имени. Дьяр не сказал.
Как жаль, что магия истинности работала только в одну сторону, порабощая исключительно мужчин, делая их зависимыми от своих пар. Это была месть Афлокситы сильному полу, после того как ее отверг Великий бог ветра Амонис, покровитель драконов. Это она, Афлоксита, брошенная и страдающая от неразделенной любви, прокляла мужчин его расы, заставив всю жизнь сгорать от чудовищной страсти к одной-единственной женщине. При этом не всякая избранница отвечала поклоннику взаимностью. Порой ее сердце приходилось долго и упорно завоевывать.
Тем не менее на острове было проще. Там каждая девица четко понимала, что может связать жизнь лишь с одним мужчиной, предназначенным ей судьбой. Даже если не любит, даже если испытывает симпатию к другому. Ибо тот другой, не ее истинный, тоже со временем найдет настоящую пару. Выбора нет: бери, что дают, или останешься одинокой.
Арабелла не была драконицей, не жила на закрытом острове с населением в тысячу семей, этот закон для нее не действовал. Она могла найти себе какого угодно мужа. Свободного. Достойного. И даже не узнать, что была для кого-то той самой, единственной.
Достигнув вершины лестницы, Арабелла ненадолго остановилась и взглянула на Дьяра через плечо.
– Я впервые покупаю мужчину, – зачем-то сказала она. Наверное, чтобы оправдать свое волнение.
От этого признания Дьяру стало легче. Не хотелось думать, что его истинная – распутница, погрязшая в пороке.
Кроткая, с розовыми от неловкости щеками, Арабелла не выглядела развратницей – скорее, нежным цветком, зачем-то решившим макнуть свои прекрасные лепестки в грязь.
Что она забыла в борделе? Зачем пришла в такое мерзкое место?
Одна за другой мысли завертелись в голове.
Может, Арабелла хотела лишиться невинности? Что, если у людей, как и у драконов, принято получать первый опыт плотской любви до брака? Что вообще он знает о местных традициях? Ничего. Практически ничего.