Верни меня домой - стр. 11

– Когда?

– Всё на этой неделе, с разницей плюс минус день.

Марта. Снегурка моя. А если эти упыри на Волкова через неё давить начнут? Её же защитить некому! Не, ни черта. Так не пойдет. Распрощался с Херр Майором и через пару часов я был в аэропорту, параллельно терзая Матвея по телефону и пробивая точный адрес.

«Твою мать! Он что здесь делает?!» – мои мысли стучали в голове как птицы, бившиеся в стекло. Я открыла дверь по привычке, в глазок не глянула. У нас здесь очень спокойно, хорошие соседи, приличный район. Анцифиров. Увидела его и стала тут же дверь закрывать, а он руку просунул и уже обутым по квартире топчется. Как он меня нашёл? Я закрыла рот руками, чтобы не закричать. Ноги подкосились, и я прислонилась к стене.

– Отомри, Снегурочка, – и он прошёл в комнату, а проходя мимо буркнул мне: – Вещи собирай.

Остановился, обернулся, посмотрел на меня и как заорёт:

– Ну чё стоим? Давай живее, вещи собираем. Сумка где?

Его прямолинейность ввела меня в ступор, и на меня накатило какое-то оцепенение.

А потом подошёл ко мне, тряхнул меня за плечи:

– У тебя полчаса, Ковалевская. Поэтому выдыхай и возьми самое необходимое.

Разворачивается и идёт на кухню.

– Я с тобой не поеду! – ору я. – Да какого… Что ты вообще здесь делаешь?

Впервые в жизни я подошла к нему вплотную и заорала прямо в лицо:

– Я с тобой никуда не поеду! Слышал? И пошёл к чёрту отсюда! Выметайся!

Схватила его за футболку и начала тянуть к двери.

– Марта, не тупи, а! Надо ехать, – он сжал мою руку и попытался отцепить меня от футболки.

– Что тебе надо? – крикнула я.

Ему, наконец, удалось убрать мою руку, он развернулся и прошёл на кухню.

Серый не стал дожидаться сумки, а взял пакеты на кухне и начал сгребать все женские вещи без разбора. Он без какого-либо стеснения открыл комод и засовывал в пакет моё нижнее бельё.

– У меня Руслан в СИЗО, дебил! Я никуда не поеду, ты меня понял?

Он подошел ко мне вплотную, схватил рукой за затылок и приблизил свое лицо к моему:

– Дура ты, Руслан твой считай уже покойник, до суда не доживёт, а тебе уматывать надо, чтобы тебя отдачей не размотало. Паспорт твой где?

Его «до суда не доживёт» тонким сверлом просверлило черепную коробку и проникло в мой мозг, разрывая его на части.

Я начала кричать и выть в голос, Анцифиров стиснул меня в жестких грубых объятиях и молчал.

– Всегда знал, что ты чокнутая, но жить-то ты хочешь? Грохнут или покалечат, чтоб на Волкова надавить. Не скули, собирайся.

Я ударила его. А потом как с цепи сорвалась и начала колотить по нему без разбора, он перехватил меня в талии и закрывался, а я лупила его и ругала последними словами. Потом со всей силы прыгнула ему на ступню. Он поморщился. Зашипел, но не выпустил меня.