Вернер фон Сименс. Личные воспоминания. Как изобретения создают бизнес - стр. 27

После того как угроза высылки из Берлина перестала мне угрожать, я смог вновь вернуться к занимавшему меня вопросу об устройстве телеграфной связи. Первым делом я написал и отправил генералу Этцелю, начальнику находившегося тогда в ведении Генерального штаба армии оптического телеграфа[51], записку о состоянии телеграфного дела и о тех улучшениях, которые в него можно внести. В результате меня прикрепили к специально созданной при Генштабе комиссии, целью которой была подготовка к переходу телеграфа с оптического на электрический. Доверие, которым прониклись ко мне сам генерал и его зять, профессор Дове, было настолько велико, что почти все мои предложения получали поддержку комиссии, и я же получал заказ на их выполнение.

Тогда считалось, что протянутые по воздуху на столбах и ничем не защищенные провода обязательно в самое короткое время будут украдены местным населением вместе со столбами. Поэтому во всех европейских странах, в которых хотели провести электрический телеграф, велись эксперименты по подземной прокладке. Более всего были известны опыты профессора Якоби из Санкт-Петербурга. В качестве изолятора он использовал смолу, каучук и даже стеклянные трубки, но большого выигрыша все эти материалы не давали. Наша комиссия также начинала с подобных опытов, но получаемая изоляция была весьма слабой и кратковременной.

В то время на английском рынке появилась гуттаперча[52], и мой брат Вильгельм прислал мне из Лондона, просто как интересную новинку, несколько ее образцов. Замечательная особенность этого материала делаться пластичным при нагревании и затвердевать при охлаждении, становясь при этом хорошим изолятором, сразу привлекла мое внимание. Я обмотал проволоку нагретой гуттаперчей и, охладив ее, обнаружил, что теперь она хорошо заизолирована. По моему настоянию комиссия приступила к масштабным опытам по такому типу изоляции, которые были начаты летом 1846 года и продолжались почти весь следующий год. В самом начале, в 1846 году, когда опытный кабель прокладывали вдоль строившейся Анхальтской железной дороги, проволоку закатывали в гуттаперчу при помощи вращающихся валиков. Однако в результате получался непрочный и легко трескавшийся шов. И я сконструировал специальный винтовой пресс, в котором подаваемая под высоким давлением нагретая гуттаперча равномерно обволакивала медный провод, не оставляя никакого шва. Заключенные в гуттаперчу в собранном Гальске по моей модели прессе провода были надежно заизолированы и надолго сохраняли свои свойства.