Верная неверная - стр. 2
– Поплачь, легче станет, – сказала бабушка, с грустью и болью глядя на сына.
– Сколько уже плакал. Не становится легче, – всхлипнув, сказал он.
– Не надо плакать! – мотнула головой Юля.
Она и сама уже собиралась расплакаться.
– Не буду. – Папа козырьком приложил ко лбу ладонь, чтобы Юля не видела его слезы.
– Не надо! – Девочка просительно сложила на груди ладошки.
– Не будет, бедная детка, не будет. – Бабушка обняла ее, отвела в комнату, уложила в кровать.
– Я не бедная детка, – мотнула головой Юля.
– Нет, конечно…
Бабушка села прямо на пол. И нежно гладила Юлю по волосам до тех пор, пока та не уснула.
А утром Юля узнала недобрую новость. Оказывается, ее отец ушел искать маму. Ушел и пропал. Бабушка рассказывала об этом дрожащим голосом, и слезы текли из ее глаз.
– Значит, мама ушла далеко. И папа долго будет ее искать. Чем дальше она ушла, тем дольше он будет ее искать.
– Очень далеко ушла, – всхлипнула бабушка. – Очень далеко.
– Папа обязательно ее найдет.
– Вернет. – Бабушка посмотрела на окно и ладонями закрыла лицо.
– И домой заберет.
Юля понимала, что бабушка темнит, ей и самой хотелось плакать, но детская вера в доброе и светлое сдерживала слезы. Она не могла не верить, что папа вернется. А если он еще и маму обратно приведет.
– Заберет. Обязательно заберет… Ты пока дома побудь, а мне сходить надо…
– Куда сходить?
– Надо. – Бабушка беспомощно махнула рукой на дверь.
Она ушла, закрыв Юлю на ключ. Вернулась она поздно вечером. И спать Юлю уложила. Она гладила девочку по волосам, а из ее глаз катились слезы.
– Папа обязательно вернется, – приговаривала она. – Обязательно вернется.
Утром она ушла снова, после обеда вернулась, собрала вещи и сказала, что им нужно уезжать в деревню.
– А как же папа? – возмутилась Юля.
– Он уже нашел маму, – едва сдерживая слезы, сказала бабушка.
– Они что, в деревню собираются вернуться?
– Нет, папа остался с мамой… Он пока что не может вернуться. А если вернутся, то в деревню. И тебя оттуда заберут.
– Ты не врешь?
Бабушка мотнула головой, закрыв глаза. И Юле стало стыдно. Бабушка никогда не обманывала, и как она могла задать ей такой глупый вопрос?
Автобус ехал по тряской дороге, пыль врывалась в салон через щели в полу, через открытые окна. А еще водитель нещадно дымил сигаретой. У Юли слезились глаза, чесалось в носу, она чихала.
Сидящая сбоку через проход женщина в клетчатом платке долго и с насмешкой смотрела на нее. На коленях у нее стояла корзина, и сидящий в ней гусь также смотрел на Юлю. Устало смотрел, грустно. А пухлая девчонка с широким и будто подрубленным снизу носом щелкала семечки, выплевывая в окно. На пыль, которая лезла в это окно, она не обращала ни малейшего внимания. И Юлей она нисколько не интересовалась, хотя была примерно одного с ней возраста – тринадцать-четырнадцать лет. Хотя, надо сказать, выглядела она не в пример старше.