Верховный тайный Совет. Первый полицейместер - стр. 71
1716 год. От 19 января Петр писал царевичу второе письмо в ответ на его ответ. Или исправься, или будь монах. Царевич вторично просил государя о дозволении постричься, а за болезнию извинялся, что не мог дать пространный ответ. Петр посетил сына перед отъездом, дав ему (26 января) 6 месяцев на размышление. (А. С. Пушкин. История Петра Великого)
«Милостивый Государь-батюшка! Письмо ваше, писанное в 19 день сего месяца, я получил тогож дня поутру, на которое больше писать за болению своею не могу. Желаю монашеского чина и прошу о сем милостиваго позволения. Раб ваш и непотребный сын Алексей». (Н. Устрялов. Т. 6. Ч. 1)
«По совету своих наиболее близких друзей, Вяземского, Кикина, Игнатьева, Алексей смело отразил прямо нанесенный ему удар: признавая себя неспособным нести тяжелое бремя короны, чувствуя себя больным, слабым телом и душой, наконец, видя брата, способного его заместить, он добровольно предлагал отказаться от своих прав и просил только разрешения удалиться в деревню, чтобы иметь возможность жить там мирно. Петр не ожидал, что сын поймает его на слове, и такая поспешность отречения показалась ему подозрительной. Он дал себе время на размышление до 19 января 1716 года, затем возобновил попытку. Монастырь – „глубокая темница, смертоносный приют, убивающий бесшумно“, по выражению поэта-историка! Алексей содрогается от ужаса. Совещается опять со своими друзьями. „Ну что ж, – отвечает Кикин, – оттуда тоже можно вернуться; ведь клобук не прибит к голове гвоздями, можно его и снять“. В трех строчках готов ответ сына отцу: „Милостивейший Государь батюшка! Письмо ваше я получил, на которое больше писать за болезнью своею не могу. Желаю монашеского чина и прошу о сем милостивого позволения. Раб ваш и непотребной сын, Алексей“. И Петр опять был застигнут врасплох. Вскоре за тем, уехав за границу, он оставил дело в прежнем положении». (К. Валишевский. Петр Великий)
«Январь 1716. Чрез неделю Петр отправился за границу, в Копенгаген, оттуда в Амстердам и Париж; за два дни до отъезда, был он у сына и нашел его в постели, притворно больным. На вопрос отца: какую резолюцию взял? царевич клялся пред Богом, что ничего не желает, как только постричься. Петр сказал: „Это молодому человеку не легко; одумайся, не спеша; потом пиши ко мне, что хочешь делать; а лучше бы взяться за прямую дорогу, нежели в чернцы. Подожду еще полгода“. Выражение „одумайся, не спеша“ ободрило царевича. „Я и отложил вдаль“ говорил он в последствии». (Н. Устрялов. Т. 6. Ч. 1)
«28 августа 1716 года после полугодового молчания Петр, покинувший Петербург в начале года, прислал сыну новое требование: „Ныне по получении сего письма немедленно резолюцию возьми (время на размышление довольно имел), или то или другое и буде первою возьмешь, то более недели не мешкай, ибо еще можешь к действам поспеть. Буде же другое возьмешь, то отпиши куды, и в которое время и день, дабы я покой имел в своей совести, чего от тебя ожидать могу. А сего доносителя пришли с окончанием: буде по первому, что когда выедешь из Петербурга, буде же Другое, то когда совершишь. О чем паки подтверждаем, чтоб сне конечно утверждено было, ибо я вижу, что только время проводишь в обыкновенном своем неплодии“. Если верить некоторым свидетельствам, царь предупредил решение царевича, остановив свой выбор на Тверской обители и приказав приготовить там келью, которой принятыми мерами вполне был придан вид тюрьмы. Царевич извещал Меншикова, что отправляется в путь, чтобы присоединиться к отцу, просит тысячу червонцев на путешествие и разрешения захватить с собой Евфросиныо. Получив еще две тысячи рублей от Сената, он пустился в дорогу по направлению к Риге 26 сентября 1716 года». (К. Валишевский. Петр Великий)