Размер шрифта
-
+

Веревочка. Лагерные хроники - стр. 20

Теплицу благополучно построили и, не знаю, как на солдатских столах, но у офицерских жён свежие овощи стали появляться.

Однажды в разговоре с комбатом я обронил фразу, что уже тысячу лет не видел телевизор.

– Сегодня я тебе вечером телевизор организую – пообещал комбат.

На подходе к жилой зоне, после съёма, меня отвели в сторону, и сержант сказал, что часовой доставит меня на территорию батальона.

Рядовой восточной наружности пошёл в сторону штаба батальона, а я, не торопясь, поплёлся за ним.

В кабинете комбата находилось четыре офицера.

На столе стояло четыре бутылки коньяка, десяток свежих огурцов и две открытые банки свиной тушёнки.

После того, как офицеры допили коньяк, а я, только пригубив, съел половину тушёнки и огурцов, пришедший из санчасти фельдшер увёл меня смотреть телевизор.

В санчасти я устроился на больничную кровать и уставился в телевизор, не веря в свершившееся чудо.

Программа была одна, но меня всё равно радовали и сводки с полей, и успехи нефтяников, и достижения космонавтов.

А потом запела Алла Пугачёва. Это имя я помнил с 1966 года.

Я часто вспоминал эту робкую, симпатичную девочку, и очень жалел о том, что у неё не задалась карьера.

Потому что она подарила нам пару чудесных песен, одну из которых я часто напевал вместе с девчонками из института по дороге с занятий:

Робот! Ты же был человеком,
Мы бродили по лужам,
В лужах плавало небо.

Это были не те зубодробильные комсомольские песни, которыми нас кормили по радио. Нет! Эти песни перекликались со стихами молодых поэтов, которые переворачивали сознание и звали куда-то в неведомое и свободное:

Что – то физики в почёте,
Что-то лирики в загоне,
Дело не в сухом расчёте,
Дело в мировом законе…

Жалко было девочку с запоминающейся фамилией и приятным голосом.

И вот я, к своей великой радости, почти через десять лет, снова её слышу и вижу. Победившую на каком-то фестивале. Бойкую, красивую и счастливую.

– Ай, да умница! Ай, да молодец! Ну как мне не верить в чудеса и в своё светлое будущее. Вот тебе и телевизор. Вот тебе и Пугачёва. Из прошлого. Из небытия. Ура!

Радио в зоне включалось утром и вечером под надзором замполита. Больше крутили местный магнитофон, чем включали центральные программы.

Я до сих пор не могу слышать, в общем-то, неплохой ансамбль «Песняры», потому что пару лет просыпался под одну и ту же их песню:

Любая Алёна я ж вады баюсь,
Пацалуй спачатку, бо я утаплюсь.

Мои познания в современной музыке отставали на века. Потом я слышал Пугачёву несколько раз по радио. А после уже слышал и видел её много и часто.

Страница 20