Веревка из песка - стр. 32
– Извините, Иван Александрович, но в приемной вас ждут.
– Это еще что за голос из подземелья?
– Твоя здешняя секретарша.
– Ты ненужно роскошествуешь, Жозя, – пожурил Иван Александрович и отдал распоряжение ящичку: – Пусть войдут.
Ирина Игнатьевна поцеловала Жозю в щечку, а Захар Захарович и Геральд Иович пожали руки Жозе и Ивану Александровичу. Ирина устроилась в гостевом чудо-кресле и возвестила странным голосом:
– Иван, у нас большие неприятности.
– Слушаю вас внимательно, Ирина Игнатьевна.
– Не кривляйся, пожалуйста. Дмитрий Колосов попал в очередную беду.
– Дмитрий Колосов – это твой паренек, Захар, будущий Буридан? Так это у него неприятности, а не у нас.
– Не прошло и недели с того трагического случая, и вот снова… – начала Ирина Игнатьевна, но Иван Александрович заинтересованно перебил:
– Он что, опять убил?
– О боже! – воскликнула Ирина Игнатьевна. – С тобой невозможно говорить!
В разговор вступил разумный, как все адвокаты, Геральд Иович Максимец:
– Позволь мне, Ваня, изложить все по порядку.
– Позволяю.
– Сегодня я был у следователя, ведущего дело Колосова, и он, с подачи милицейских дознавателей, всерьез рассматривает версию о возможном участии моего подзащитного еще в одном убийстве. Как и в первом случае, косвенные улики малоубедительны – одна нервная дамочка утверждает, что видела Дмитрия рядом с трупом. Но-но-но… Иван Александрович закрыл левый глаз, а правый прямо-таки сверлил адвоката.
– Замолчал, чтобы после твоих но-но-но последовали мои нетерпеливые ну-ну-ну? Не последуют.
– Ты действительно невозможен, Ваня, – устало сказал адвокат. – В общем, на данном этапе необходимо твое корректное вмешательство. По первому делу я сумею в самое ближайшее время доказать, что Колосов должен проходить как свидетель и только как свидетель. По второму же их козырь – эта дамочка. Одна. Больше у них козырей нет и не будет. Эта дамочка – жена Бородина, известного, хорошо известного тебе бизнесмена.
– Хотите, чтобы я на него нажал? Нажму, если надо будет. Все?
– Нет, не все! – вдруг заорал темпераментный режиссер. – Он сутки как пропал!
– Бородин? – изумился Иван Александрович.
– Какой Бородин! – продолжал кричать Захар Захарович. – Этот негодяй, Димка! К чертям собачьим премьерные спектакли, в задницу экзаменационные показы, прощай-прости театр-студия! – Оторавшись, он страдальчески спросил: – Иван, у тебя от сердца что-нибудь найдется?
Жозя достал из кармана стеклянный цилиндрик и протянул его Захару.
– Валидол.
Режиссер положил таблетку под язык и потому замолчал окончательно. Иван Александрович после деликатной паузы спросил: