Вьерд. Чума. Книга 1 - стр. 1
Глава 1. Земля. Нулевое событие.
Любая история забывается.
Архимаг Синельди был очень старым, почти древним магом. Шутка ли – прожить четыре тысячи лет. Несмотря на удивительный даже для многих магов этого мира возраст, а мир назывался Вьерд, Синельди Блаженный прекрасно себя чувствовал, как физически, так и ментально. А уж про магические каналы в его теле так и говорить нечего. Хоть сейчас побеждай драконов или телепортируйся в новые миры. Собственно говоря, телепорты и были главным умением Архимага. Помимо путешествий по мирам, астралу и другим планам собственного мира у тощего старика Синельди были ещё и обязанности. Он был ректором Семицветной Академии, названной так по семи цветам факультетов и семи башен того же цвета, где эти факультеты находились. Оранжевый факультет астральной магии, к которому относился Архимаг, носил, как можно было понять из названия, оранжевые цвета. Поэтому Синельди был облачён в оранжевую мантию, болтающуюся на его тощем теле. Длинные седые волосы выглядывали из-под капюшона. Сам же Архимаг сидел в своём кабинете в оранжевой башне, и занимался одним из самых скучных для него занятий. Он проверял новые заклинания подмастерьев, кандидатов в полноценные маги. Одним из испытаний в Академии было создание собственного нового заклинания. Разумеется, большая часть подмастерьев не создавала ничего оригинального и нового, а просто изменяла старые заклинания своих учителей. Среди подмастерьев Академии это почти стало традицией, но, к своему удивлению, среди десятка пергаментов с аккуратно расчерченными схемами заклинаний он обнаружил что-то новое. Старик отложил этот пергамент, а на остальных проставил печать со штампом «одобрено Архимагом Синельди Блаженным». Затем щёлкнул пальцами, и стопка исчезла с лёгким хлопком. На самом деле она не исчезла, а мгновенно перенеслась в другую точку этого мира к дежурному ученику Оранжевой башни. А тот уже отнесёт их учителям подмастерьев и, в отличие от Архимага, пешком, по длинным переходам между башен Академии. Архимаг взял заинтересовавший его пергамент. Так это ещё и его подмастерье! Заклинание перемещения предметов в пространстве. Хм, а кажется это всё же неновое заклинание. Синельди уже видел эту схему работы с потоками маны и астралом. Решил заодно и проверить. Он взял со стола стек для письма на восковой дощечке, наполнил его заряженной астральной маной, прочертил в воздухе схему заклинания, и затем активировал. С одной из полок в кабинете сорвался пергамент и упал на стол, заодно уронив с полки ещё десяток других. Что ж. Заклинание работает. Просмотрев вызванный свиток, он понял, что подмастерье не скопировал, а сам додумался до этой схемы. Ему на глаза попался одни из упавших свитков. Там его собственной рукой было написано предсказание, свиток был почти его ровесником ещё со времён Исхода. На пергаменте было написано:
«Красная комета пронзит три неба, три пары рук проклянут империю, три беды ждите».
Он записал это предсказание много лет назад со слов первосвященника. Архимаг Синельди Блаженный невольно посмотрел на небо через окошко в кабинете. Голубое небо мира Вьерд рассекала красная стрела кометы. Три беды пришли в его мир. Чума, война и мор. Так было принято толковать эти беды среды мастеров священного слова Церкви, магов Академии, адептов запрещённых сект Неназываемого и даже болотных ведьм, шаманов Орды и диких горных племён. Лишь дварфам в их подгорном царстве не было дела до предсказаний людей до этого дня. Сам Архимаг никогда не забывал эту историю.
В тайнах горше всего их раскрытие.
Марк-Григорий Петрович Быстров был человеком незаурядным, можно сказать чудаком, а некоторые и вовсе считали его чокнутым. При первой встрече Быстров производил впечатление человека образованного и интеллигентного. Способствовали этому небольшая лысина на тронутой сединой голове, очки в старомодной оправе и строгий винтажный костюм. А связано это было с его увлечением эзотерикой. И ладно бы читал он книжки и смотрел передачи про паранормальное – никто бы и пальцем из жителей планеты Земля не тыкнул. Да будь и другие планеты кем-то обитаемы, тоже не соизволили бы выразить своё «фи».