Вербариум - стр. 24

Той осенью мне было не до Севы. Сначала я пережил бурный, но непродолжительный роман, потом долго и мучительно ликвидировал выросшие за время этого романа хвосты, да и жили мы теперь с Царём в разных дворах. Его отец, овдовев, женился на Севиной ровеснице и купил сыну квартирку на другом конце города. Поэтому когда перед Восьмым марта в дверь позвонили и на пороге, как в старые школьные годы, возник Царь, я, конечно, обрадовался, но и удивился. Не ждал. Сева между тем как ни в чём не бывало, прошествовал на кухню и занял свою любимую табуретку возле холодильника.

– Ну как твоя бурса? – шутливо спросил я, ставя на плиту чайник. – Узнал, что хотел? Аристотеля в подлиннике читаешь?

– Не читаю, – ответил Царь. – Семинарию бросил. А что хотел – узнал. Да.

– И что же?

– В начале было Слово.

– И слово было два байта… – с улыбкой подхватил я, поворачиваясь к Севе… И осёкся, поскольку тот был непробиваемо серьёзен.

– Чем же ты теперь занимаешься? – решил я сменить тему.

– Ищу это Слово.

– Но ты же, вроде, Истинную Речь искал…

– Это то же самое, – пожал плечами Царь. – Но на другом уровне.

Я непонимающе мотнул головой и полез в холодильник за маслом, а Сева продолжил:

– Попробую объяснить. Смотри, для компьютера мы творцы, так?

Я угукнул.

– И мы, как творцы, приказываем ему делать то, что нам надо. Запуская для этого разные программы. С нашей точки зрения, каждая программа это команда, слово. Сказали: «Редактор!» – появился редактор. Сказали: «Калькулятор!» – появился калькулятор. Сказали: «Тетрис!» – появился стакан со всякой фигнёй. А ведь каждая программа написана, например, на том же бейсике, и в свою очередь состоит из слов – операторов. А каждый этот оператор для процессора означает целый список слов – машинных кодов, которые он, в отличие от нашего языка, понимает. Улавливаешь суть?

– Типа, человеческие языки это машинные коды или диалекты ассемблера, Истинная Речь – это что-то вроде Си или бейсика, а Слово – это программа? И ты собираешься восстановить исходник этой программы? Ну-ну. Интересно как?

Царь усмехнулся:

– Известно как. Дизассемблирование, декомпиляция…

– А всякие древние языки, значит, типа, фортран?

– Древние языки, Томми, как ты правильно заметил, те же диалекты ассемблера, только для древних процессоров. И толку от них ненамного больше, чем от современных. А на Истинной Речи, возможно, когда-то и говорил целый народ, вот только следов от него не осталось.

– Так это ж атланты! – не удержавшись, съязвил я. – Навечно в памяти народной. И небо они держат на каменных плечах!